Клим присел у обочины под раскидистой липой — ноги отказывались идти дальше. Пешком из райцентра тащился, все восемь километров, а для субтильного парня вроде него это настоящий подвиг.
«Вот взберусь на пригорок, — думал он, вытирая пот со лба, — и увижу наконец Сосновку. Осталось всего ничего. И ни одной попутки за весь путь — интересно, как тут вообще автобусы ходят? Может, раз в неделю?»
Климу двадцать восемь, семь из которых он провел в местах не столь курортных. Теперь возвращался — с мыслями, обидой и пониманием, что подставили его «друзья» из города. Ну да ладно, сам дурак — связывался с такой компанией.
«Дойду до Аньки, отдохну. Интересно, как там племяшка Настюха? Сколько ей было, когда меня забрали? Четырнадцать, кажется…»
Отдышавшись, пошел дальше. Во дворе сестриного дома заметил стройную девушку — сначала даже подумал, что ошибся адресом.
— Здравствуйте, Анна дома?
— Здравствуйте, — ответила та, и только тут он узнал в ней Настю.
— Настенька! Да ты совсем взрослая стала! — засмеялся он, видя, что она его не узнает. — Я ж Клим, брат твоей мамки!
— Ой, дядя Клим! — всплеснула она руками. — Мама с папой дома!
Тут на крыльцо вышел зять Иван, а следом и сама Аня.
— Ну здравствуй, возвращенец, — хрипловато пробасил Иван, хлопая его по плечу. — Обратно к своим, значит?
— Привет, братик, — улыбнулась Анна, обнимая его. — Господи, кожа да кости! Видно, казенная баланда не особо питательная была.
Родителей у них не было давно — сгинули в пожаре, когда баню подожгло. Аня тогда сама поднимала младшего брата, потом вышла за местного парня Ваню. Жили в родительском доме, правда, Иван его позже перестроил — пристроил веранду, расширил. Клим после школы уехал в город, почти закончил техникум, да вот угодил за решетку.
Аня не верила, что брат мог натворить что-то серьезное, но факт есть факт…
— Заходи, Клим, — кивнул Иван. — Сейчас баньку истоплю — с дороги-то надо отмыться. Или ты пешком из райцентра? Автобус-то тут два раза в день ходит.
— Да, шел не спеша, — отмахнулся Клим. — Устал, конечно, но ничего, отойду.
Анна на кухне уже хлопотала — брата надо откормить. Пока он парился, она пирогов напекла. Вышел он из бани посвежевший, с румянцем. Вечером говорили долго — договорились, что поживет у них, деваться-то некуда.
Прошел месяц. Клим окреп, даже щеки округлились — Аня кормила его на убой. Пару раз съездил в город, но быстро возвращался. Ходил по двору, насвистывая, а сестру грызла тревога: вдруг опять связался с теми городскими? Потом успокаивалась:
«Не должен. Уж после такого срока…»
Настя тоже косилась на дядю. Пололи вместе картошку, смеялись — он что-то рассказывал, а она хохотала.
— Клим, а ты в городе девушку нашел? — как-то спросила она с невинным видом.
— Нет. С чего ты взяла?
— А где ночевал, когда в первый раз уезжал?
— У соседки.
— Молодая? Одна живет?
— Да лет на пять старше тебя, — усмехнулся он. — Муж у нее есть.
— И он тебя к ней пускает? — не унималась Настя.
— А чего ревновать? Я ж не целоваться к ней лезу.
Она замолчала, продолжая полоть. Никто не знал, что она влюбилась в дядю с первого взгляда. И не узнает — унесет эту тайну в могилу. Даже с местным Васькой перестала встречаться, сославшись на занятость.
— Насть, чего в клуб не ходишь? — допытывалась мать. — С Васькой поссорилась? Да полно других парней…
Август стоял знойный. Как-то Настя собралась на речку, завернувшись в полотенце.
— Купаться? Подожди, я с тобой, — вызвался Клим.
Шли, болтая о пустяках. Она смеялась, он улыбался. На берегу он присел.
— Иди, я тут посижу.
— Да ладно тебе! — она сбросила халатик. — Пошли вместе!
Она зашла в воду, а он сидел, стиснув зубы. Если сейчас не взять себя в руки, вскочит и не как дядя — а как мужик, которому невмоготу. Поэтому и отказался.
— Иди одна! И никакой я тебе не дядя! — буркнул он так резко, что она вздрогнула.
— Ты чего так со мной? — она фыркнула и нырнула.
Вышла из воды, наспех вытерлась и, не глядя на него, зашагала прочь. Домой пришли порознь.
— Где Клим? — встретила ее мать на крыльце.
— Идет! — рявкнула Настя и хлопнула дверью.
Клим появился минуту спустя, осушил кружку воды залпом и молча вышел во двор.
— Что случилось? — пристала Анна. — Поссорились?
— Случилось то, чего я боялся, — пробормотал он, глядя в землю.
— Ой, — прикрыла рот ладонью сестра. — Клим, да как же так? Она же… Она же еще ребенок!
— Ты о чем?
— О том, что между вами произошло!
— Да ты с ума сошла?! — он даже запнулся. — Я в нее влюбился, Ань! Понимаешь? Люблю! Может, пора ей правду сказать?
— Нет! — всплеснула руками Анна. — Ты знаешь ее характер!
Прошла неделя. Настя дулась, Клим молчал.
— Хватит, — вздохнул он однажды. — Насть, прости меня, что грубил.
— Не хочу с тобой разговаривать! — огрызнулась она.
«Значит, не место мне здесь», — подумал он.
Уехал в город, не попрощавшись. Пять дней его не было. Настя ходила как в воду опущенная, даже плакала украдкой.
— Ты так и не поговорила с ней? — спросил он, вернувшись.
— Не смогла…
— Ну и ладно. Я на Север уезжаю. Навсегда.
— Как так?! — вскрикнула Анна.
— Не могу ее видеть. Если выйдет замуж — с ума сойду. Завтра уезжаю. Только… поговорить с ней надо.
Анна сидела во дворе, разрываясь. Если промолчит — потеряет брата. Скажет — может потерять дочь.
