Коридор в старой хрущёвке был узким и тёмным, как тюремный коридор. Стены украшали пожелтевшие обои с васильками, а под ногами скрипел паркет, уложенный ещё при Брежневе. В воздухе витал запах жареного лука и старого ковра, хотя ковров в квартире №5 не было уже лет десять.
Татьяна Ивановна открыла дверь не сразу. Сначала долго копошилась с цепочкой, потом полминуты разглядывала гостью в глазок, и только потом впустила.
«Ну наконец-то!» — воскликнула она, обнимая дочь. — А я уж думала, ты и вовсе не придёшь. Проходи, у меня пирожки только из духовки.»
Лена неловко переступила с ноги на ногу, сжимая в руках пакет с подарком.
«Мама, у меня совсем чуть-чуть времени. Я заскочила поздравить и сразу назад. Мишка в машине ждёт.»
Лицо Татьяны Ивановны помрачнело. Радость сменилась обидой.
«Как это — заскочила? Я ведь стол накрыла, гостей позвала. Людмила Семёновна придёт, Надежда с внуком. Все тебя ждут. Шестьдесят пять — не фунт изюма.»
«Мама, — Лена закусила губу, — я же вчера звонила. У свёкра сегодня юбилей, семьдесят лет. В «Центральном» банкет, полный зал. Все родственники соберутся. Мы никак не можем не пойти.»
«А на мой праздник, значит, можно не ходить?» — Татьяна Ивановна скрестила руки. — «Я, значит, хуже твоего свёкра?»
«Ну что ты говоришь? — Лена почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я предлагала перенести праздник на завтра, устроить всё по-домашнему. Но ты упёрлась — только сегодня и точка.»
«А как я могу перенести? Родилась я сегодня, а не завтра!» — женщина всплеснула руками. — «И Людка уже готова, и пирожки напекла. Что я им скажу? Что родная дочь предпочла чужих людей?»
В прихожей стало душно. От запаха жареного теста у Лены закружилась голова. Или не от теста, а от вечного чувства вины перед матерью.
«Они мне не чужие, мама. Это семья моего мужа. И приглашение мы получили две недели назад, ещё до того как ты решила праздник устраивать.»
«Две недели назад! А я, по-твоему, вчера родилась?» — Татьяна Ивановна фыркнула. — «День рождения матери нужно помнить всегда, а не ждать приглашения.»
Лена глянула на часы. Миша ждал её в машине уже двадцать минут.
«Мама, давай не сейчас. Вот, держи подарок, — она протянула пакет. — Это мультиварка, как ты просила, с функцией йогурта. И вот ещё, — достала из сумки конверт, — деньги на шубу из «Северянки».»
Татьяна Ивановна не приняла ни подарок, ни деньги.
«Мне твои подачки не нужны, — отрезала она. — Мне нужно внимание дочери. Хотя о чём это я? Какое внимание? Даже Катюшку не привела, бабушку поздравить.»
«Катя температурит, тридцать восемь и шесть, — вздохнула Лена. — Я тебе утром звонила. С ней няня сидит.»
«Няня!» — женщина всплеснула руками. — «А бабушка, значит, не годится? Думаешь, я с внучкой не справлюсь?»
«Мама, при чём тут…»
В дверь позвонили. На пороге стояла Людмила Семёновна — соседка снизу, в праздничном костюме и с тортом в руках.
«Танюша, с днём рождения, дорогая! — воскликнула она, но сразу замолчала, увидев напряжённые лица. — Ой, я не вовремя?»
«Заходи, Людочка! — оживилась Татьяна Ивановна. — Как раз вовремя. Вот, познакомься, моя дочь Леночка. Забежала на минутку и сразу убегает. К другим, более важным людям.»
Людмила Семёновна смущённо улыбнулась:
«Ну что ты, Танюша. У молодых своя жизнь. Не держи.»
«Да я и не держу! — женщина демонстративно отошла в сторону. — Иди, Ленка, иди. Чтоб свёкор не обиделся. А мать — что мать? Мать потерпит, она привыкла.»
Лена стояла, сжимая подарок, не зная что сказать. В кармане завибрировал телефон — наверняка Миша.
«Мама, давай не при чужих, — тихо сказала она. — Завтра приедем с Катей, отпразднуем как следует.»
«Чужих?» — Татьяна Ивановна подняла брови. — «Люда мне ближе иных родственников. Она хотя бы навещает. В отличие от некоторых.»
Людмила Семёновна засуетилась:
«Я, пожалуй, на кухню, чайник поставлю, — и поспешно удалилась.»
«Ладно, — Лена поставила подарок на тумбу и положила конверт. — Я поняла тебя, мама. Извини. С днём рождения.»
Она быстро поцеловала мать в щёку и вышла, пока та не успела ответить. В подъезде пахло сыростью. Лена прислонилась к стене и глубоко вздохнула.
Телефон снова завибрировал. Она ответила:
«Да, Миш, выхожу.»
