Всю жизнь мечтала о свадьбе, которой позавидела бы моя покойная мама.
Видела белые розы, струнный квартет, смех и тот самый счастливый хаос, когда семьи смешиваются. Не ждала осуждения. Не думала, что мою историю любви прервут при всех, кто мне дорог. И уж точно не ожидала, что сильнее всего ранит не чужая тетка, а моя новая свекровь.

Но всё по порядку.

Меня зовут Аня Соколова. Мама умерла, когда мне было девять. Помню, как она стояла на кухне, жарила блинчики и смеялась – я пролила сироп прямо в её сумочку. А через несколько месяцев её не стало.

Тогда я не знала, что такое рак груди. Просто видела, как она тает и тихнет, пока вовсе не исчезла.

Папа старался, Бог ты мой, как старался! Но горе сделало его тенью. Долгое время мы жили вдвоем, словно чужие в одной квартире.

Потом в нашей жизни появилась Карина.
Моя учительница музыки. Сначала помогала с уроками после занятий. Потом стала по четвергам готовить нам ужин. Вскоре она стала частью всего.

Но она ни разу не просила называть её мамой. Даже боялась лишнего шага. Помню, оставила я как-то свой проект по природоведению на столе, а она ночью его доделала. А утром извинилась: «Я же не твоя мама, Анюта. Просто не хотела, чтобы тебе поставили двойку».

Такой была Карина. Скромной, доброй, всегда о других.

И папа медленно, мучительно снова стал улыбаться. Я тоже.

В пятнадцать лет он сделал ей предложение в нашем саду. Она расплакалась как девчонка и спросила у меня разрешения.

С той минуты я стала её – а она моей.

Прошло десять лет, и я обручилась с любовью всей жизни – Денисом. Познакомились в универе на субботнике в приюте для животных. Носки у него были разные, кофе – отвратный, но у него такое сердце… Сердце, что до двух ночи уговаривает тебя не сомневаться.

Он предупредил, что его мама, Антонина Ивановна, «человек консервативный». На деле значило: чтоб всё было по-её.

Со мной она всегда была учтива – ледяная учтивость. Я думала, она просто не умеет быть теплой. Но чем ближе свадьба, тем яснее: дело в другом.

Ей не нравилась Карина.

Может, ревность. Может, считала, что почитать мачеху – значит предать родную мать. Но я знала своё.

Карина должна была вести меня к алтарю, держа за одну руку, а папа – за другую.

«Она это заслужила», – сказала я Денису. «Она меня вырастила. Она была рядом».

Он кивнул: «Значит, так и будет».

Утром на свадьбе я была как на иголках. Платье сидело идеально, небо чистое, цветочная арка – как в мечтах. Карина помогала мне одеваться, дрожащей рукой разглаживая шелк.

«Ты похожа на неё», – прошептала она.

Я улыбнулась. Знаю, о ком она.

Сжимаю её руки: «Ты была мне мамой во всём. Не позволяй никому думать иначе».

Она поцеловала в лоб, глаза влажные: «Люблю тебя, Аня. Что бы ни случилось – я горжусь тобой».

Когда зазвучала музыка, и мы вышли в зал все трое, гости улыбались. Карина потупилась, но я сжала её руку. «Иди с гордо поднятой головой», – говорила я без слов.

Лицо Дениса озарилось, когда он меня увидел. Всё было идеально.

Пока…

Пока его мать не вскочила.
Не как за платочком или поправить платье. А как судья перед приговором.

«Извините!» – громко объявила Антонина Ивановна. – «Но прежде чем продолжать, кое-что надо прояснить».

В толпе зашептались. Регистратор замолчала. Денис нахмурился.

Антонина Ивановна вышла вперед и ткнула пальцем в Карину.

«Эта женщина!» – возгласила она. – «Не имеет права вести девушку к алтарю! Она ей не мать. Не кровь. И вообще – это плевок всем настоящим матерям!»

Дыхание перехватило. Ноги окаменели.

Её голос крепчал: «Свадьба – святое. Семья – святое. Если уж строить семейный очаг, надо с правды и уважения начинать! Уважения к покойным! К настоящим родителям!»

Карина выпустила мою руку. Я обернулась – глаза полны слез, лицо белое как полотно.

Денис остолбенел: «Мама, что ты делаешь?!»

Но ей мало было.

«Я молчала! Но увидев эту особу в первом ряду, на месте родной матери Анны… Тут уж смолчать не смогла!»

Потом повернулась ко мне: «Аня, хочешь замуж на лжи – выходи. Но не жди, что я стану притворяться».

Время остановилось.

Сердце колотилось в ушах. Гости уставились. Кто-то ахну
Затем мои пальцы стиснули руку Карины крепче, и под полные поддержки возгласы гостей мы шагнули к алтарю вместе с папой, чтобы создать свою собственную, настоящую семью.