**Невеста по переписке**
На кровати храпела во всю женщина. Мужчина, морщась от смрада, шлёпнул её по мягкому месту. Она вскрикнула и села. Несмотря на духоту, на ней были шерстяные носки и тёплая кофта. Грязный платок съехал набок, а из-под него торчали сальные волосы неопределённого цвета.
— Ты кто? — испуганно спросила она.
В ответ он достал из-за пазухи фотографию и сунул ей под нос:
— Узнаёшь?
Она покраснела, начала нервно поправлять платок.
— Это я… Только лет двадцать назад.
Мужчина плюхнулся на засаленный стул.
— Ну и зачем? Трогательные письма, приглашение в гости? У тебя в доме дышать нечем, тошнотворно. А я, дурак, поверил, что нашёл родственную душу. Не забыла, кому писала? Я — Николай. Приехал, как и обещал.
Люба вскочила:
— Извини, что так тебя встретила… Мог бы телеграмму прислать, я бы подготовилась. Пойдём на кухню, суп остался, покормлю. Голодный, наверное?
— Ладно, — буркнул Николай. — Только переоденься, пожалуйста. От тебя пахнет не розами.
Она шмыгнула в другую комнату.
— Я же на ферме работаю! Навоз цветами не благоухает!
Вышла в ситцевом платье, платок аккуратно повязала.
— В письмах писала, что тебе сорок, а одеваешься, как старуха, — усмехнулся он.
— Привычка, — отмахнулась Люба и махнула рукой: — Садись за стол.
Николай сел и тут же сморщился: клеёнка липла к рукам, а из открытой кастрюли ударил кислый дух.
— Хозяйка из тебя никудышная. Посуда в жиру, стол не отмыт, тарелки скользкие. Ты их вообще когда-нибудь моешь?
Она вспыхнула:
— Конечно! Воду нагреваю и мою!
— И что, просто водой? Ни соды, ни моющего?
Люба растерялась.
— Нет… Бабка так мыла, и мама… Только они в кипятке, а у меня руки горят.
— Тогда давай в магазин. Сейчас список напишу. Держи деньги. Да, и вина возьми, за встречу выпьем.
Пока Люба шла в магазин, в голове крутилось: как её угораздило ввязаться в эту авантюру? На работе листали газету, на последней странице — рубрика знакомств. Подруги подбили:
— Любка, хватит одной маяться! Пиши кому-нибудь, авось судьба!
И она, дура, согласилась. Выбор пал на Николая. Из первого же письма узнала, что он сидит, срок — три года. Ну а потом… завязалась переписка. Он — о себе, она — о себе. Даже фото выслала, себе двадцатилетнюю. Думала, попереписываются — и забудется. Выйдет он — да к другой уйдёт. Ан нет, приехал. Да ещё и нос воротит.
Ну и что, что дома не блестит? Кому ей стараться? С работы — спать, еду на три дня сварить — и всё. Вечерами — сериалы про любовь, которой у неё никогда не было. Нет, однажды был Витька Козлов… Поиграл и бросил. С тех пор она на себя махнула. А после похорон бабки да матери и вовсе опустила руки.
А Николай… Ладный мужик, плечи широкие, рубашка белая, брюки с защипами. Одеколоном пахнет приятно. Вдруг приставать начнёт? Боже, как страшно! Убежать бы, да неудобно — гость всё-таки.
Вернувшись с пакетами, она ахнула: Николай прибрался. Бельё в кучу сложил, пол подмёл, таз с водой для посуды приготовил.
— Всё купила? — проверил он пакеты. — Теперь баню топИ с тех пор их жизнь, хоть и не сразу, но потекла спокойно и ладно — как речка после бурного весеннего половодья.
