Дама с собачкой
Маргарита Степановна возвращалась из магазина, сгибаясь под тяжестью пакетов. Как назло, разом закончилось подсолнечное масло, сахар и гречка… Можно было сходить за покупками дважды, но она, конечно, набрала всё сразу, чтобы лишний раз не таскаться.
Кряхтя, поднялась по ступенькам подъезда и замерла перед дверью с кодовым замком. Руки заняты — ключи не достать. Маргарита Степановна раздумывала: поставить пакеты на грязный пол крыльца или подождать, пока кто-нибудь откроет дверь.
Оглянулась — ни души. Вечно так: когда не нужно, дверь хлопает каждую минуту, а вот попробуй дождаться помощи — никто не появится. Пакеты врезались в ладони, тянули руки вниз.
Вдруг замок щёлкнул, дверь распахнулась, и под ноги Маргарите Степановне выскочила маленькая лохматая собачонка с громким лаем. От неожиданности она вздрогнула и выронила пакеты. Что-то хрустнуло. Женщина схватилась за сердце — казалось, оно вот-вот выскочит из груди.
Собачонка тоже испугалась, отпрыгнула назад к хозяйке, уставившись круглыми глазами. В одном из пакетов лопнула упаковка молока, и белая лужа поползла по бетону. Собака тявкнула, потянулась к молоку и принялась лакать.
— Фу, Жуля! Грязь! Брось! — дёргала хозяйка поводок, пытаясь оттащить пса.
Но Жуля упёрлась лапами и продолжала пить, будто не замечая ни ошейника, ни криков.
Маргарита Степановна опомнилась и строго сказала:
— Какая грязь? Молоко свежее, пусть пьёт. — И бросила на хозяйку такой взгляд, что та смущённо опустила глаза. — На руках бы выносили, если уж собака у вас такая нервная.
Жуля, напившись, отряхнула морду, брызги полетели во все стороны. Маргарита Степановна пошатнулась, едва не упала с крыльца, и от злости добавила:
— Весь двор ими загажен! Пожалуюсь — оштрафуют!
Собачонка вдруг зарычала, ощерив зубы, будто поняла угрозу и встала на защиту.
— Ах ты! — Маргарита Степановна погрозила кулаком.
Жуля заскулила, спряталась за ногу хозяйки и только глазёнки сверкали из-под лап.
— Уберите её! Оглушила! — поморщилась Маргарита Степановна.
Хозяйка поспешно подхватила собаку и скрылась.
Оставшись одна, Маргарита Степановна вздыхала, подбирая пакеты. Из них капало молоко.
В этот момент дверь снова открылась, и сосед Семёнов — мужчина лет сорока — шагнул в лужу новыми ботинками. Он отпрянул, тряхнул ногой, словно та самая Жуля, и буркнул:
— Чёрт! Предупреждать надо было. Всё испачкал.
— Это не грязь, а свежее молоко! — обиженно сказала Маргарита Степановна. — В ноги смотреть надо! Ох, всё промокло…
Из кустов внезапно выскочила Жуля и опять залаяла, теперь на Семёнова.
— Ну вас! — махнул он рукой и ушёл.
— Кому нужны такие собаки? Только шумят. Пожалуюсь! — Маргарита Степановна ещё долго ворчала, поднимаясь по лестнице и оставляя за собой дорожку из молочных капель.
— Шарится тут, продуктов накупила — всё испортила. До инфаркта доведёт! — бормотала она, разбирая мокрые пакеты.
С тех пор, прежде чем зайти в подъезд, Маргарита Степановна прислушивалась — вдруг опять выскочит эта тварь. И хозяйку с Жулей обходила стороной.
Прошло две недели. Возвращаясь из магазина, Маргарита Степановна увидела скорую у подъезда. Постучала в окно водителю:
— Что прямо у дверей встали? Через кусты пробираться?
Тот опустил стекло:
— Больного сейчас вынесут — отъедем. Подождите.
Вскоре дверь открылась, и санитары вынесли на носилках бледную хозяйку Жули. Та узнала Маргариту Степановну и слабым голосом попросила:
— Позаботьтесь о Жуле… Корм в холодильнике, гулять утром и вечером… — Глаза её закатились, рука упала, и связка ключей звякнула о землю.
Маргарита Степановна подняла ключи, проводила взглядом скорую.
— Ну вот, именно мне и подфартило… — проворчала она, поднимаясь домой.
Дома разложила продукты и села к телевизору — как раз начинался её любимый «Доктор Тырса». Засмотрелась и забыла про Жулю.
Позже, убавив звук, услышала шум за дверью. Вышла:
— Что случилось?
— Да вот, опять воет! — шипел сосед. — Спать не даёт!
«Жуля!» — вспомнила Маргарита Степановна. Схватила ключи, поднялась этажом выше. Дверь едва открыла — собака бросилась к ней, но, увидев чужую, залаяла.
— Ладно, ладно, успокойся. Гулять хочешь? Где поводок? — Маргарита Степановна нашла его на тумбочке, пристегнула.
Жуля рванула вниз, едва не сбив её с ног. На улице собака заскулила, потянулась к кустам, а после дел важно зашагала по двору, обнюхивая траву.
«Неужели теперь вот так каждый день?» — думала Маргарита Степановна. Вернувшись, насыпала собаке корм из холодильника.
— Тише будь! Утром приду.
Жуля тявкнула и набросилась на еду.
Так и началось. Каждый день Маргарита Степановна кормила и выгуливала Жулю. И неожиданно ей это понравилось.
Раньше она не гуляла — только в магазин да выбросить мусор. А теперь важно расхаживала по двору, точь-в-точь как та самая «дама с собачкой». И казалось, что не она выгуливает Жулю, а Жуля — её.
Собака привыкла, встречала, виляла хвостом. Раньше лаяла — теперь смотрела преданными глазами.
Когда хозяйка вернулась из больницы, Маргарита Степановна даже расстроилась. Так привязалась к Жуле, что не хотела отдавать. С грустью смотрела, как та гуляет с хозяйкой.
«А что, может, и мне завести такую? Ждать будет,Весёлым лаем встречала теперь её Дуся, рыжая и озорная, и казалось, что жизнь только начинается.
