Тучи над Питером
Свинцовые тучи наползали на город, затягивая небо плотной серой пеленой. Первые капли дождя шлёпнулись на лобовое стекло. Утром синоптики обещали лишь лёгкую облачность, но небо явно решило иначе.
Дождь усиливался, превращаясь в сплошную водяную стену. Ветер бил в стёкла, швырял в лица прохожих мокрые комья воды, выворачивал зонты наизнанку. Улицы быстро опустели – только редкие машины проносились мимо, спеша укрыться от разбушевавшейся стихии.
Сколько кругов намотали колёса за сегодня? Дом был пуст, и Сергей не находил себе места. Руль всегда помогал разобраться в мыслях, разложить жизнь по полочкам. Он свернул на узкую улочку, уводящую всё дальше от центра, от своего безликого жилья.
Почти год прошёл с тех пор, как ушла жена. Всё зарубцевалось, улеглось… А неделю назад она вернулась. Снова всколыхнула отравленное прошлое. Видимо, думала, что он растает от её внезапного покаяния. Но разве можно забыть, как она кричала, уходя? Какие слова бросала в лицо?
Год назад она устроила скандал на ровном месте. Орала, что он неудачник, не может заработать даже на новую машину. Что уже три года они не были за границей, даже в Сочи не выбирались. Объявила, что устала тянуть лямку с нищебродом, и уходит к тому, кто сможет дать ей всё.
Сергей догадывался, что её внезапная любовь к спортзалу и новые платья – не для него. Но удерживать не стал. Душу затягивало чёрной тенью, но пил в меру – не давал слабины. А потом словно отпустило.
Коллеги-женщины сразу пронюхали, что он свободен. Завертелись вокруг, даже не требуя шуб и заграниц. Ведь перед ними мужчина в расцвете сил, с квартирой и машиной, без алиментов. Нашли бы за секунду, если бы он захотел.
Но Сергей знал – сначала женщина создаёт уют, кормит, лелеет… А потом начинаются упрёки, скандалы, требования. Нет уж, знаем эти песни. Он не против отношений, но ни одна пока не зацепила по-настоящему.
Друзья тоже отсеялись. Их жёны перестали отпускать к «свободному холостяку» – а вдруг их мужьям тоже захочется на сторону? Пусть сам приезжает, если хочет пообщаться. Сергей пробовал – но возвращаться в пустую квартиру было ещё тоскливее. Там – семья, дети, а его никто не ждал.
Детей у них не было. Жена даже проверялась у врачей – всё в порядке, просто не получалось. А при расставании бросила: «Даже жену себе выбрал бесплодную, вот бестолковый!» Это уже было ниже пояса. И всё равно, если бы она осталась тогда, он бы простил. Но она ушла.
А теперь вернулась. Ранним субботним утром, когда он особенно уязвим.
«Я же неудачник, по-твоему. Или тот другой оказался ещё хуже?» – спросил он.
Она плакала, каялась, клялась в любви. Он ответил, что простил, но забыть не сможет. Ну а как иначе? Погуляла, натешилась с другим, а теперь – «верни всё как было»? Если б он так поступил, она бы его даже на порог не пустила.
Перед уходом сказал, чтобы к его возвращению её след простыл. Пусть заберёт свои вещи и исчезнет.
«Мне некуда идти», – прошептала она.
«Как некуда? В Тверь к маме, например!»
Тот день он тоже колесил по городу, пока не выдохся. Загадал – если застанет её дома, попробует начать сначала. Всё-таки знает её, привык. Но дома никого не было. И он даже обрадовался. Понял – ничего бы не получилось. Вернулась она лишь потому, что не нашла ничего лучше. А там подвернётся вариант – и снова уйдёт.
Прошла неделя.
Сергей вёл машину, мысленно продолжая этот бесконечный спор. Дождь хлестал по стёклам. Дворники смахивали потоки воды, будто слёзы. Он решил сделать ещё круг, заехать на заправку – и домой.
У светофора его взгляд зацепился за фигуру под деревом. Весенняя листва ещё редкая, не скрывает от дождя. Женщина стояла, промокшая насквозь, с пустым взглядом. Светофор вот-вот переключится, а она даже не двигается. Кого-то ждёт? Или сбежала из дома?
Зелёный свет. Сергей проехал, но через метров сто резко развернулся. Подъехал, опустил стекло.
«Садитесь, – крикнул он. – Куда вас подбросить?»
Она медленно повернула голову. То ли дождь стекал по лицу, то ли слёзы.
«Я долго тут стоять не могу», – поторопил он.
Женщина с трудом оторвала ноги от асфальта, села в машину. Попыталась улыбнуться, но губы лишь дёрнулись.
«Обивка промокнет», – мелькнуло в голове у Сергея. Он включил обогрев сиденья.
«В бардачке салфетки», – сказал он, трогаясь с места.
Она вытерла лицо.
«Куда едем?» – спросил он после паузы.
«Мне некуда ехать», – её голос оказался низким, с хрипотцой.
«Блин, вот влип», – пронеслось в голове.
«Вспомнила. В Пулково, пожалуйста.»
«От мужа сбежали? К родным летите? А вещей нет», – он заметил её удивлённый взгляд.
«Муж ушёл сам два года назад. Когда у дочери обнаружили лейкоз. Больницы, лекарства… Не выдержал. Я его не виню. А мама умерла через полгода – сердце.»
Сергей резко сглотнул.
«Дочка… поправилась?»
«Нет. Продала квартиру, отправила её лечиться в Германию. Но ничего не помогло.»
Он посмотрел на неё. Глаза сухие, но в них – бездонная боль.
«Вы купили билеты?» – спросил он неожиданно.
«Да. На завтра. Она так мечтала о море… Я хотела, чтобы у неё был стимул бороться.»
«Сколько ей было?»
«Завтра исполнилось бы двенадцать.» Она говорила ровно, будто рассказывала о постороннем.
«Двенадцать… Боже…» – он едва не выдавил из себя.
«У меня нет детей. Жена сделала аборт в школе, ещё до меня. Сказала об этом при расставании – чтобы больнее ударить.»
«Поэтому вы расстались?»
«Нет, это она ушла к богатому. Назвала нищебродом, неудачником. Кофе хотите?» – он заметил заправОн посмотрел на спящую Людмилу, аккуратно поправил её мокрые волосы и медленно поехал по мокрому шоссе, понимая, что впервые за долгое время куда-то едет не один.
