В глубинке, среди бескрайних полей, стояла деревня Бабкино. В местной школе закончили ремонт, и на смену старому директору приехал новый — Виктор Сергеевич, строгий, но справедливый мужчина из города. С ним прибыла его жена, Наталья Ивановна, учительница математики, и их дочь — Ульяна, или, как её скоро прозвали в деревне, Уля.
С первого дня она выделялась среди местных девушек. Высокая, статная, с аккуратно заплетённой русой косой, в чистой обуви даже после осенних дождей — казалось, она явилась из другого мира. Мальчишки зачарованно смотрели ей вслед, а девчонки шептались за спиной, но постепенно и сами стали стараться — мыть сапоги, поправлять косы, подражая ей.
А ещё в деревне жил Сашка — крепкий парень, лет восемнадцати, с детства привыкший к тяжёлому труду. После восьмого класса бросил учёбу — рубил дрова, косил сено, помогал мужикам. Его уважали за прямоту, да и видный был — недаром девки к нему липли с малых лет. А он не отказывался — любил гулянки, любил внимание.
— Сашка — как вольный ветер: где весело, там и он, — посмеивались односельчане.
Но однажды всё изменилось. Он увидел Улю, когда та шла с матерью в магазин. Всё в ней было иным — осанка, взгляд, даже шарф, аккуратно повязанный. Будто картинка из жизни, в которую ему не было пути. Сердце сжалось, будто тисками. С той минуты он перестал замечать других девчат, не шутил с друзьями — лишь издали смотрел на неё, не решаясь подойти.
Прошла осень. Зимой вся деревня каталась на замерзшей реке, прикрепив к валенкам старые коньки. И тут, словно снежинка, появилась Уля — в настоящих фигурных коньках, лёгкая, как пушинка. Все замерли, глядя, как она скользит по льду. Даже старики у магазина перестали спорить о политике, следя за ней.
И вдруг крик:
— Уля! Тонёт!
Она угодила в полынью у берега, где лёд всегда был тонким. Сашка услышал и, не раздумывая, бросился к воде. Скинул телогрейку, ползком двинулся по хрустальному льду. Девушка цеплялась за края, но течение затягивало глубже.
Он кинул ей ремень, вытащил, понёс домой. Сам дрожал, пальцы одеревенели, но знал — спас. Вечером к нему пришла мать Ули:
— Спасибо, Сашенька… Дочка просила тебя навестить. Лежу с температурой.
Он пришёл. Уля лежала бледная, но улыбнулась, увидев его:
— Если бы не ты…
С тех пор он стал приходить каждый вечер. Они говорили, смеялись, держались за руки. В шестнадцать она позволила ему первый поцелуй. А в восемнадцать Сашку забрали в армию. Прощались долго, со слезами. Он просил ждать. Она обещала.
Но судьба распорядилась иначе.
Его отправили в Чечню. Там он подорвался на мине, потерял ногу. В госпитале мучился не от боли — от мысли:
— Не хочу, чтобы она видела меня таким. Пусть живёт, забудет…
Выписавшись, уехал с другом в райцентр. Устроился на завод, а потом женился. Не от любви — от благодарности. Жену звали Люда, она сама предложила:
— Саша, давай поженимся. Тебе тяжело — я помогу.
Он согласился. Родилась дочь Катя. Жили спокойно — без страсти, но с уважением. А любовь… любовь осталась в деревне, в глазах юной Ули.
Прошли годы. Александр иногда навещал родные места — проведать мать, вспомнить прошлое. Уля тоже жила там — замужем, с детьми. При встрече между ними пробегал ток, но оба молчали. Он возвращался, запивал, пугал жену. Потом — снова работа, дом, тишина.
Когда умерла Люда, он остался один. Дочь уговаривала:
— Папа, переезжай к нам. Квартира большая, внуки скучают.
Он согласился. Два года жил в городе, но тоска не уходила. Стоял на балконе, смотрел вдаль. А однажды за ужином сказал:
— Хочу домой. Умереть хочу на родной земле…
Дочь спорила, но в отпуск отвезла его. Деревня опустела, дома обветшали. Но когда они стояли у развалин родного дома, подошла Уля. Полная, седая, с палочкой… но всё та же. Пригласила их к себе.
— Хлеба отрежу, чаем напою…
Вечером Александр проговорил:
— Уля… Хочу остаться. Здесь. С тобой. Я ведь всю жизнь… только тебя и любил.
Катя вспыхнула:
— Папа, что ты?! В чужом доме…
— Дочь, я не с тобой говорю.
Уля молчала. Потом тихо:
— Ладно. На недельку… Посмотрим.
Остался. Жили тихо, мирно. Говорили обо всём. А на пятый день он не проснулся. Уля подошла, коснулась его руки. Поняла.
Сама закрыла ему глаза. И зарыдала. Будто прощаясь с частью души.
Похоронили Александра рядом с родителями. На родной земле. Рядом с теми, кто дал ему жизнь. И рядом с той, которая и была его жизнью.
Любовь он пронёс. Сквозь годы. Сквозь боль. До самого конца.
