«Мать сидит у меня на шее» — эти слова сына разорвали мне душу на части.
«Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и деньги на её лекарства тратим». Когда я прочитала это сообщение от сына, у меня похолодело внутри. Слова, случайно попавшие ко мне, стали как нож в спину. Они уничтожили всё, что я считала семьёй, и заставили меня начать новую жизнь — одну, но с гордостью.
Я, Галина Петровна, жила в своей трёшке в подмосковном городке Железнодорожный вместе с сыном Дмитрием, его женой Светланой и их тремя детьми. Молодые перебрались ко мне сразу после свадьбы. Мы вместе радовались рождению внуков, вместе справлялись с их простудами, вместе вели хозяйство. Светлана уходила в декрет с каждым ребёнком, а я, когда она выходила на работу, оставалась с внуками, если те болели. В доме царила кутерьма: то топот детских ног, то беготня с уборкой, то бесконечные хлопоты. О спокойной жизни можно было только мечтать.
Честно говоря, я ждала пенсии, как манны небесной. Отмечала дни в календаре, предвкушая отдых. Но моё счастье длилось всего полгода. Каждое утро я отвозила Дмитрия и Светлану на работу, готовила внукам завтрак, кормила их, вела в садик и школу. С младшей, Машенькой, мы гуляли в сквере, потом возвращались домой, варили суп, мыли полы, стирали. Вечером я отвозила детей в музыкалку. Расписание у меня было жёсткое, как у солдата на учениях. Но даже в этой круговерти я находила время для своего увлечения — вышивки и книг, которые хоть немного спасали от усталости.
Однажды вечером телефон дрогнул — пришло сообщение от Димы. Я открыла его и остолбенела. «Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и деньги на её лекарства тратим». Земля ушла из-под ног. Я перечитывала строчки, надеясь, что это шутка, что телефон взломали. Позже сын признался: писал другу, а отправил мне случайно. Но было поздно — эти слова выжгли во мне всё. Я сказала, что прощаю, но оставаться с ними под одной крышей больше не могла. Это стало точкой невозврата.
Я молчала, не показывая боли. Просто сняла однокомнатную в соседнем районе и переехала, объяснив, что так мне удобнее. Аренда съедала почти всю пенсию, оставляя гроши на еду. Но клянусь, я не попросила бы у сына ни копейки. Вспомнила, как перед выходом на пенсию купила ноутбук, хотя Светлана уверяла, что «не потяну». Потяну, решила я. Дочь подруги объяснила азы, и я начала выкладывать фото своих вышивок в соцсетях. Бывшие коллеги разнесли новость, и уже через неделю пошли первые заказы.
Это не было золотой жилой, но деньги давали мне свободу. Я больше не чувствовала себя нахлебницей. Однажды соседка попросила за деньги научить её внучку шить. Девочка стала моей первой ученицей. Потом добавились ещё две. Родители платили щедро, и жизнь потихоньку налаживалась. Я нашла не только заработок, но и уверенность, что могу сама о себе заботиться.
С семьёй сына отношения стали холодными. Видимся только по большим праздникам, и то формально. Я не злюсь, но его слова до сих пор звучат в сердце. Я выбрала свободу и самоуважение, даже если пришлось заплатить за это одиночеством. Теперь моя жизнь принадлежит только мне, и я этим горжусь, несмотря на боль, что осталась внутри.
