«Зачем нам ещё один ребёнок, если у нас уже есть сын?» — эти слова мужа разбили моё сердце.

Когда я выходила замуж за Сергея, я знала, что у него есть ребёнок от предыдущего брака. В то время я искренне верила, что это не станет преградой для нашей любви. Я предполагала, что всё ограничится редкими встречами, алиментами и парой звонков в выходные. Я не питала иллюзий, но даже не допускала мысли, что чужой ребёнок может помешать мне родить своего.

Миша — сын Сергея — появился в нашей жизни не так давно, но быстро и настойчиво. Его мать, бывшая жена Сергея, оставила его на нас, отстранившись от воспитания. Официально он зарегистрирован у неё, алименты получает она, но на самом деле мальчик живёт с нами. Его вещи занимают целую комнату в нашей «двушке», где Сергей, ради видимости, разделил пространство перегородкой, заявляя, что у нас три комнаты. На деле это тесно, шумно и совершенно неуютно.

Мне 33 года. У меня тоже был брак, но детей не оказалось. Я всегда мечтала стать матерью — испытать радость первых шевелений в животе и вместе ходить на школьные утренники. Обнять своего ребёнка, слышать, как он называет меня мамой. Я здорова и не бесплодна. Но мой муж, как каменной стеной, отгородился от этой мечты. Он говорит, что не понимает, зачем нам ещё один ребёнок, если уже есть Миша. Напоминает, что «не стоит жертвовать фигурой, здоровьем и временем, когда есть Миша».

А я не хочу «уже иметь». Я мечтаю о своём. О младенце, не о пятилетнем капризном мальчике, который считает, что мир крутится вокруг него. Он не слушается, грубит, швыряет игрушки, устраивает истерики и иногда проявляет агрессию. У него вечно всё не так, он завидует и ревнует, даже не скрывает, что я ему чужая. А я и правда чужая. Не испытываю к нему ни материнских чувств, ни даже тёплой привязанности.

Сергей считает, что мы справимся вместе. Полагает, что я должна полюбить Мишу как родного. А я не хочу притворяться. Моя любовь не включается по щелчку. Я не та женщина, что была рядом с ним с самого начала. Я не его мама и не собираюсь играть эту роль.

Когда я заговорила о детях, Сергей просто пожал плечами:

— Ты знала, на что идёшь. У меня уже есть сын. Этого достаточно.

Достаточно? Для кого? Для него? Для его матери, которая требует от меня любви и терпения, а на мой вопрос о праве на собственное материнство смотрит с недоумением?

— Полюби Сергея — полюби и Мишу, — слышу я от свекрови. Но разве кто-то спросил меня, а как насчёт меня? Кто думает о моих чувствах, желаниях и потребностях? Или моя судьба — молча принять уже готовую семью, лишив себя права на материнское счастье?

Я пыталась. Готовила для Миши, забирала его из детского сада, читала ему сказки. Но делала это не из любви, а по долгу. Автоматически. Без души. И с каждым днём во мне нарастает недовольство. Не на ребёнка — он ведь не виноват, что живёт между двумя родителями. А на мужа. На его безразличие. На то, что мои мечты для него не важны.

Когда я сказала Сергею, что готова принять Мишу, но только если у нас будет общий малыш, он покрутил пальцем у виска. «Зачем усложнять жизнь, если можно просто жить?» — заметил он. А мне не хочется просто жить. Я хочу стать матерью. Настоящей. Не временной, не «на замену».

Может, я эгоистка. Может, не готова принять «мудрость женщины». Но я не хочу жить, ставя себя на алтарь чужих ошибок. Я люблю Сергея. Я борюсь за наш брак. Но не могу пожертвовать своим материнством ради его прошлого.

Я не обязана рожать, если не хочу. Но если этого хочу — никто не имеет права мне это запрещать. Даже дорого любимый муж. Если он этого не поймёт — мне, возможно, придётся сделать выбор. Между ролью вечной мачехи и правом стать подлинной мамой.