**Дневник Ольги Смирновой**

В тихом городке на Урале, где деревянные дома хранят истории нескольких поколений, моя жизнь незаметно превратилась в бесконечное противостояние с капризами свекрови и инфантильностью мужа. Я, Ольга, вышла замуж по любви, но быстро поняла: меня ждёт не семейное счастье, а роль прислуги в чужом гнезде. Свекровь, Валентина Петровна, вырастила своего сына как маленького царя, а мне уготовано место служанки.

Валентине Петровне всего 54, но её избалованность зашкаливает. Её покойный муж был директором завода, и она привыкла к безбедной жизни: вышла замуж студенткой и ни разу не ступила на работу. Их сын, мой муж Артём, стал смыслом её существования. Она потакала ему во всём: от дорогих игрушек до уборки носков за ним. Я узнала об этом слишком поздно, когда уже стала частью их семьи.

Сначала Артём казался идеалом: внимательный, с хорошей зарплатой менеджера. Мы переехали в родительский дом — просторную дачу с садом, доставшуюся свекрови от мужа. Думала, ненадолго, пока не скопим на квартиру. Но быстро поняла: здесь я — чужая. Валентина Петровна сразу дала понять, что хозяйство теперь моя забота. «Оля, Артём устал, приготовь ему поесть», — говорила она, пока он играл в телефон. Я пыталась сопротивляться: «Я тоже работаю в школе, у меня нет сил таскать на себе весь дом». В ответ — холодный взгляд: «Жена должна заботиться о муже».

Артём, выросший в тепличных условиях, не умел даже яичницу пожарить. Если просила помочь, искренне удивлялся: «Мама же справлялась». Свекровь подливала масла в огонь, ворча, что я «ленивая» и «недостойная». Беременность не изменила ничего — только усугубила. «Я до последнего дня в огороде копала», — бросала Валентина Петровна, укладываясь на диван. Артём лишь повторял: «Мам лучше знает».

Всё рухнуло в день, когда после её упрёков за «недосолённый суп» я собрала вещи и ушла. «Я не рабыня!» — крикнула я. Свекровь лишь усмехнулась: «Найдём послушнее». Но фраза Артёма добила: «Без тебя маме тяжело». Его забота была не обо мне.

Подруга Наталья уговаривала: «Если он не встанет на твою сторону — беги». Я вернулась с условием: или съезжаем, или развод. Артём замялся, а Валентина Петровна закатила истерику: «Ты лишаешь сына наследства!»

Теперь я стою на перепутье. Люблю Артёма, но он — тень матери. Этот дом с резными ставнями стал клеткой. Остаться — значит навсегда забыть о себе. Уйти — страшно, но, кажется, другого выхода нет…