Когда-то давно, в одном из уютных городков под Санкт-Петербургом, случилась история, о которой до сих пор больно вспоминать. Меня зовут Светлана Громова. В те годы, в двадцать три года, я получила диплом по экономике. Жила я тогда в старой дедовской квартире, доставшейся маме после его кончины. Платить приходилось лишь за коммунальные услуги, чем я и занималась, подрабатывая в ближайшей пекарне «Северянка».
Учёба давалась нелегко, особенно когда дни наполнялись работой. Возвращалась я уставшая, но ночами всё равно корпела над учебниками и курсовыми. Тогда мне казалось, что так и должно быть — ведь я уже взрослая.
Торжественный ужин по случаю моего выпуска в родительском доме начался прекрасно. Мама накрыла стол блинами, пирогами и салатами. Моя младшая сестра Марина, веселушка шестнадцати лет, смеялась, что теперь ей не у кого списывать алгебру. Пришли тётя Люда и дядя Витя, все поднимали бокалы за мой успех. Но когда гости разошлись, атмосфера переменилась. Мама кашлянула особым образом — так, как всегда перед неприятным разговором.
«Света, дорогая, — начала она ледяным тоном, — теперь, когда ты закончила учёбу, нужно обсудить квартиру.»
«Что с ней?» — спросила я, ощущая, как сердце уходит в пятки.
«Если хочешь жить там дальше, придётся платить за аренду.»
Меня будто обдали холодной водой. Отец молчал, уставившись в тарелку, а Марина уткнулась в телефон, но я видела, как она поглядывает на меня украдкой.
«Аренду? Сколько?» — еле выдавила я.
«Меньше рыночной, семейные условия,» — улыбнулась мама, но в её глазах не было ни капли тепла. Сумма всё равно оказалась неподъёмной для моей скромной зарплаты.
«Понятно.» Больше мне нечего было сказать.
Они были правы — я больше не студентка. Время взрослеть по-настоящему.
Следующий год пролетел в череде рабочих дней, счетов и попыток сводить концы с концами. Я устроилась помощницей в рекламное агентство. Зарплаты хватало на аренду, которую требовали родители, коммуналку и скудные траты на жизнь. Каждый месяц я исправно переводила деньги на их счёт, иногда добавляя немного на свет или газ. Хотела доказать, что могу быть ответственной.
Марина заходила редко — обычно когда требовалась помощь с сочинением или чтобы порыться в моём гардеробе. Её визиты становились всё более корыстными. Она была всеобщей любимицей, избалованной родительской заботой. Ей не нужно было, как мне, с восемнадцати лет искать подработку. Вскоре она познакомилась с Сашей, парнем постарше, работавшим в автосервисе. Когда она привела его ко мне, он показался мне слишком самоуверенным. А потом раздался звонок, перевернувший всё.
«Света, приезжай срочно!» — голос мамы дрожал.
Дома царила тяжёлая тишина. Родители сидели на диване, как изваяния.
«Садись.» — хрипло произнёс отец.
«Марина беременна.» — выпалила мама без предисловий.
Я оцепенела. Моя сестра, семнадцатилетняя девчонка, ждала ребёнка от парня из гаража.
«И ещё…» — добавила мама. — «Марине и Саше нужна квартира. Они переедут в твою.»
Мир вдруг зашатался. Я вцепилась в подлокотник кресла, чтобы не упасть.
«То есть… мне нужно съехать?» — голос предательски дрогнул.
«Да.» — равнодушно ответила мать. — «Им нужно место для семьи. Логично же, нет?»
Я посмотрела на Марину. Та разглядывала ногти, будто дело её не касалось.
«Мне нужно время найти жильё…»
«Недели хватит.» — отрезала мать. — «И, Света, ты продолжишь платить аренду.»
Я засмеялась — горько, почти истерично. Думала, это шутка. Но их лица оставались каменными.
«Вы хотите, чтобы я съехала… и платила за квартиру, в которой не живу?» — голос сорвался на крик.
«Это твой долг как старшей сестры.» — сухо сказал отец. — «Семья должна держаться вместе.»
«Долг?!» — я вскочила, руки тряслись от ярости. — «Они взрослые, раз решили завести ребёнка! Пусть сами крутятся!»
«Ты эгоистка!» — завизжала Марина, её глаза наполнились слезами. — «Тебе наплевать на моего ребёнка!»
«Эгоистка?!» — я обернулась к матери. — «Я платила аренду, работала с первого курса! А вы хотите, чтобы я содержала их? Ни копейки больше не дам!»
Я выбежала из дома под крики «неблагодарная» и «бессердечная». Дверь захлопнулась, будто подвела черту.
В ту же ночь я начала собирать вещи. Слёзы катились по щекам, пока я раскладывала свою жизнь по коробкам. К счастью, у меня были сбережения — те самые, что копила, работая в пекарне. Наутро я сняла комнату в старом доме на окраине. Там было тесно, сыро, далеко до работы… но это было моё.
Я забрала всё, что купила сама: книги, одежду, посуду. Даже кофемолку — подарок себе за первую премию.
Переезд занял два дня. Закончив, я подъехала к родительскому дому и сунула ключ в почтовый ящик. Записки не оставила — слов не находилось.
Через неделю позвонила мать, её голос дрожал от злости:
«Что ты натворила? Квартира пустая!»
«Я взяла только своё.» — спокойно ответила я. — «То, что купила на свои деньги. Пусть Марина и Саша попробуют сделать то же самое.»
Поток ругани заставил меня положить трубку.
Жизнь пошла иначе. Я ушла с головой в работу. Моя начальница, Анна Павловна, заметила моё усердие и поручила серьёзные проекты. Вскоре я получила повышение и прибавку. Откладывала на свою квартиру.
От знакомых узнавала о семье. Марина родила сына. Они с Сашей жили в моей старой квартире, а родители платили за них. Потом пришло письмо от сестры:
«Привет, Светик! Слышала, тебя повысили — поздравляю! Заходи в гости, познакомишься с племянником.»
В письме был список: коляска, одежда, игрушки — всё дорогое. Я ответила:
«Ты где-то работаешь?»
«Мама с папой всё оплачивают, дают нам деньги. Мы с Сашей заняты ребёнком.» — написала она. И добавила: — «ХотиА когда я увидела родителей через год на вокзале — случайно, среди толпы, — они казались такими одинокими, что я вдруг поняла: прощать или нет — это теперь мой выбор.
