Не трогай её!
Когда у Светланы зазвонил телефон, она не сразу поняла, что на другом конце мама. Голос был тихим, будто детским, сдавленным от волнения.
— Света, приедешь?
По спине побежали мурашки. Такой голос она слышала лишь однажды — когда умер прадед. Тогда все метались по дому в поисках чёрной одежды. Лишь у её брата Дениса гардероб подошёл — юношеское увлечение мрачными мотивами. Потом — долгая дорога в душном поезде и тягостная тишина в квартире, где прадед-писатель провёл последние дни.
— Что случилось?! — голос Светы дрогнул. Перед глазами мелькнуло лицо Артёма, её жениха, который опять взбеленится, если свадьбу придётся перенести. В прошлый раз она отложила торжество из-за гриппа. Тогда Артём орал: билеты куплены, всё готово! Но сейчас, казалось бы, она ни при чём…
— У бабушки плохие анализы. Только из больницы вернулись…
Света вздохнула. Она знала, что бабушка ходила на обследования, но надеялась на лучшее. Раз никто не умер, значит, свадьба не под угрозой. Хотя… может, стоит поторопиться, пока…
Думать о смерти бабушки было страшно. Она всегда была опорой — добрая, сильная, несгибаемая. Когда отец ушёл из семьи, бабушка работала на трёх работах, чтобы мама ни в чём не нуждалась. Даже сейчас, с крохотной пенсией, умудрялась помогать и Свете, и Денису.
— Я приеду, — только и смогла ответить она.
Бабушка встретила её бодро, даже шутила:
— Не переживай, зайка, пройду химию — глядишь, поможет. Жалко только косу. Всю жизнь с ней…
— Давай покрасим! Будешь самой нарядной на свадьбе! — Света изо всех сил старалась улыбаться.
Бабушка засуетилась, полезла в кошелёк:
— Вот, возьми на краску. Не спорь!
— Бабуля, ну что ты…
— У тебя и так куча расходов, бери, не упрямься. Кстати, у меня подарок есть — давно ждала момента…
Из комода она достала голубой пакет. В нём — вручную связанная белоснежная шаль. Старомодная, но такая тёплая, что Света тут же решила — обязательно наденет её в день свадьбы.
— Спасибо! Она прекрасна!
— А Марина говорила, что ты такое не наденешь… Всё ей не так. Пошила ей платье, а она чернилами его заляпала — назло!
Света мягко обманула:
— Мама говорила, что нечаянно…
За чаем, разговорами и покраской время пролетело незаметно. В дверь позвонили — Денис с другом Мишей принесли котёнка. Рыжего, как старый бабушкин кот Барсик, умерший два года назад.
— Мишенька, ну я ж умираю… Зачем мне котёнок?
— Никто никого не бросит, бабуля! Теперь тебе нельзя умирать, — подмигнул Денис.
Света с Мишей пошли в магазин — купить молока и конфет. По дороге он молчал, лишь тихо пробормотал:
— Жалко бабушку. Надеюсь, ей полегчает.
— Придёшь на свадьбу?
— Конечно… — и больше ни слова. Но во взгляде Миши было что-то, чего Света боялась понять.
Вечер прошёл тепло. Бабушка смеялась, Денис хвалил её новую причёску, а Миша — шаль. Только мама была на работе. Света решила позвонить ей и увидела десятки пропущенных от Артёма. Она забыла, что сегодня ужин с его родителями…
— Ты где была?! — орал Артём. — Мои родители волновались!
— У бабушки. У неё рак…
— Она своё отжила. А у нас свадьба!
Денис отвёз её домой. Миша остался с бабушкой. Дома начался скандал. Шаль Артём назвал «тряпкой» и запретил надевать.
— Я надену её, — сказала Света. — Это подарок бабушки.
— Ты что, смеёшься?
До свадьбы ссоры не прекращались. А накануне бабушку положили в больницу. Света предложила перенести торжество — Артём взбесился:
— Деньги потрачены! Всё оплачено! Гости уже в пути! Пусть бабка лечится.
В день свадьбы она всё же надела шаль.
— Сними эту ветошь! — закричал жених.
— Это мой день! — Света стояла, сжав кулаки.
— Я твой муж, и ты будешь меня слушаться!
— Я ещё не твоя жена.
Подруги ахнули. Родители пытались успокоить всех. Но Света уже знала — не будет она с ним. Не станет молчать, подстраиваться, терпеть…
— Я хочу к бабушке. Отвезите меня.
— Ты совсем рехнулась?! — Артём схватил её за руку.
— Руки прочь! — раздалось резко.
Миша. С лицом, искажённым гневом.
— Моя жена — я разберусь!
— Нет. Не твоя! — вступил Денис и ударил Артёма в лицо. — Поехали к бабушке!
Крики, слёзы, проклятия свекрови — всё смешалось. Но Света шла за братом. И за Мишей, который шагал рядом, по дороге, усыпанной чужими, ненужными теперь шарами.
