Не трогай её!
Когда у Анастасии зазвонил телефон, она не сразу узнала голос матери. Он звучал тихо, почти по-детски, сдавленный невысказанной болью.
— Настенька, приедешь?
Ледяной холод пробежал по коже. Такой голос она слышала лишь раз — когда не стало отца. Тогда все метались, искали что-то тёмное в шкафах, а её брат Дмитрий, вечно одетый во всё чёрное из-за увлечения мрачной музыкой, оказался самым подготовленным. Потом — долгие часы в душном вагоне электрички и тяжёлая тишина в опустевшей квартире, где отец провёл последние дни.
— Что случилось?! — голос Анастасии дрогнул. Перед глазами встало лицо Артёма, её жениха. Он снова взбесится, если свадьбу придётся откладывать. В прошлый раз она перенесла дату из-за травмы руки. Тогда Артём кричал, что билеты куплены, ресторан забронирован! Но сейчас-то она ни в чём не виновата…
— У бабули плохие анализы… Врачи ничего не обещают…
Анастасия сжала телефон. Она знала, что бабушка лечилась, но надеялась, что обойдётся. Раз никто не умер — значит, свадьба не под угрозой. Хотя… вдруг стоит поторопиться?
Мысли о смерти бабушки были невыносимы. Та всегда была её опорой — мудрой, сильной, неутомимой. Когда отец ушёл из семьи, бабушка работала на трёх работах, чтобы мать не знала нужды. Даже сейчас, с нищенской пенсией, она умудрялась помогать и Анастасии, и Дмитрию.
— Приеду, — выдохнула она.
Бабушка встретила её улыбкой, хотя глаза выдавали усталость:
— Не переживай, ласточка, проколюсь, и всё наладится. Жалко только косу… Всю жизнь отращивала…
— Давай покрасим! Будешь самой красивой на моей свадьбе! — Анастасия насильно улыбалась.
Бабушка засуетилась, полезла в кошелёк:
— Возьми, купишь краску. Не спорь!
— Бабуля, не надо, у меня есть…
— У тебя и так денег куча уходит, возьми! — Она достала из шкафа свёрток. В нём — вязаная накидка, белая, как первый снег. Старомодная, но такая тёплая, что Анастасия тут же решила — наденет её в загсе.
— Спасибо! Это прекрасно!
— А тётя Галя сказала, что ты такое носить не станешь… Вечно ей не угодишь. Сшила ей юбку, а она её ножницами изрезала — назло!
Анастасия соврала:
— Мама говорила, что нечаянно…
За чаем, разговорами и покраской волос время пролетело незаметно. Вдруг звонок — Дима с другом Ильёй принесли котёнка. Рыжего, как старый бабушкин Барсик, умерший два года назад.
— Илюша, я же больная… Куда мне котёнка?
— Никто его не выбросит, бабуль! Теперь ты обязана выздороветь, — подмигнул Дима.
Анастасия с Ильёй вышли в магазин — за молоком и конфетами. По дороге он молчал, но наконец тихо проговорил:
— Жалко бабулю. Надеюсь, всё будет хорошо.
— Придёшь на свадьбу?
— Конечно… — Больше ни слова. Но в его взгляде было что-то, чего она боялась понять.
Вечер прошёл уютно. Бабушка смеялась, Дима хвалил её новую причёску, а Илья — накидку. Лишь мать была на смене. Анастасия достала телефон — десятки пропущенных от Артёма. Она забыла, что сегодня ужин с его роднёй…
— Где ты была?! — орал он. — Моя мать в панике!
— У бабули. У неё рак…
— Она своё отжила. А у нас свадьба через неделю!
Дима отвёз её домой. Илья остался с бабушкой. Дома — скандал. Артём назвал накидку «тряпьём» и запретил носить.
— Я надену её, — твёрдо сказала Анастасия. — Это подарок бабули.
— Ты что, смеёшься?
До свадьбы ссоры не утихали. А накануне бабушку увезли в больницу. Анастасия предложила перенести торжество — Артём взорвался:
— Всё оплачено! Гости уже здесь! Пусть бабка лечится, если может!
В ЗАГСе она всё же надела накидку.
— Сними этот хлам! — зашипел жених.
— Это моя свадьба! — Анастасия сжала кулаки.
— А я твой муж, и ты будешь меня слушать!
— Я ещё не твоя жена.
Подруги ахнули. Родственники пытались успокоить их. Но Анастасия уже знала — не будет она с ним. Не станет молчать, прогибаться, терпеть…
— Я еду к бабуле. Отвезите меня.
— Ты рехнулась?! — Артём схватил её за руку.
— Руки прочь! — прогремел голос.
Илья. Его глаза горели холодной яростью.
— Моя невеста, сам разберусь!
— Не твоя! — Дима шагнул вперёд и врезал Артёму. — Поехали к бабуле!
Крики, слёзы, проклятия свекрови — всё смешалось в оглушительном хаосе. Но Анастасия шла за братом. И за Ильёй, который шёл следом, по дороге, усыпанной чужими, ненужными теперь лепестками роз.
