Ольга сидела в своей уютной «однушке» в самом центре Нижнего Новгорода, когда до неё наконец дошло — её кинули. Три года она делила жизнь с мужчиной, который появлялся и исчезал, как призрак. Иногда задерживался на ночь, помогал по мелочам, и она в шутку называла его «моим ненаглядным». Полгода он даже жил у неё, и Ольга втайне надеялась, что однажды наденет обручальное кольцо. Обоим было за сорок — возраст, когда хочется уже не романтики, а хотя бы стабильности.
Но что-то в нём смущало. Диплом экономиста, но по профессии он не работал. То водителем, то грузчиком, то просто коротал дни у родителей в деревне под Дзержинском. И что удивительно — родители, как в старые добрые времена, кормили своего взрослого сына, будто сорокалетний дядя всё ещё нуждается в маминых котлетах. А он, между прочим, и не комплексовал.
Но в целом — ничего, человек как человек. Умный, начитанный, с ним можно было часами спорить о Достоевском или рассуждать о политике. Ольга ловила себя на мысли, что, может, это и есть её шанс. Возраст-то поджимает — пора остепениться, завести семью. Где-то в глубине души она видела в нём опору.
Жизнь у неё была вполне сносной. Бабушка оставила ей квартиру — светлую, уютную, с видом на Оку. Всё здесь дышало спокойствием: полки с книгами, тёплый свет лампы, пушистый кот по кличке Царь. Кот был её тенью — степенный, внимательный, но, как и положено котам, держал марку и не падал в сантименты.
Деньги водила, работала бухгалтером, жила без потрясений. Но в голове крутилось: «Оль, тебе за сорок. Пора бы уже.» И хоть этот мужчина не был принцем на белом мерседесе, он стал частью её будней. Три года неясности — и вот она уже не могла представить жизнь без этих редких, но таких привычных визитов.
Вдвоём было спокойнее, чем одной. Или ей просто так казалось? Разобраться было сложно, как в дебетах с кредитами после праздников.
У него были ключи от её квартиры. Приходил, когда хотел, уходил, не предупреждая. Никаких обязательств, никаких «давай серьёзно». Но Ольга верила: вдруг что-то изменится? Жизнь — дама с характером, она любит сюрпризы.
Всё рухнуло, когда Ольга попала в больницу. Обычная операция, всего на неделю. За Царём присматривала соседка Таня. Но он — её «ненаглядный» — не позвонил, не пришёл. Щелчок по сердцу, но Ольга отмахнулась: «Мужики, что с них взять.»
Прошёл месяц. Тишина. И вдруг звонок:
— Оль, я встретил другую. Давай увидимся, отдам ключи.
Она застыла, будто её окатили ледяной водой. Собираясь на встречу, боялась только одного: вдруг он приведёт ту самую? Её жалостливый взгляд или фальшивое «сочувствие» Ольга бы не пережила.
Но он пришёл один. Без слов протянул ключи и бросил:
— Бывай.
Ольга зашла в ближайшую кофейню. Глоток капучино — и боль накрыла, как волна. Она осознала — её бросили. Так плохо не было даже в студенчестве после первой любви. Доехала до подруги Иры, рухнула на диван, не в силах говорить. Ира молчала, не лезла с утешениями, только процитировала Цветаеву: «Брошена — не значит проиграна.»
Домой вернулась бледная, опустошённая. Три года — и всё коту под хвост. Брошена. Слово ли, чувство ли — какая разница? Боль была настоящей.
На пороге её ждал Царь. Тёрся о ноги, мурлыкал. Ольга на автомате насыпала корм, но кот, вопреки привычке, даже не понюхал миску. Странно.
Слабость сковала тело. Ноги подкашивались, в голове — вата. Она рухнула на диван. Лежала с закрытыми глазами, пока не почувствовала тепло на груди. Открыла глаза — Царь смотрел на неё. Его взгляд был настолько человеческим, что стало не по себе. У правого глаза блестела капля — ну точно слеза.
Ольга приподнялась, поцеловала кота в макушку. И вдруг — отпустило. Боль ушла, будто её и не было. Он ушёл? Ну и чёрт с ним. Значит, так надо. Судьба убрала его со своего пути, чтобы не мешал чему-то лучшему. Царь, его тёплая шерсть и этот мудрый взгляд, будто подтверждали: всё правильно.
Кошки — загадочные существа. Кажутся простыми, но понимают куда больше, чем мы думаем. Царь чувствовал её боль и разделил её. Некоторые коты — почти люди. Просто мы не всегда это замечаем.
