Наследство у Волги: битва за дедову мечту
— Дед оставил тебе лишь старую лодку, — сквозь зубы процедил дядя Виктор, но Максим, разбирая её, нашёл спрятанные бумаги — тайну участка у воды.
Максим сидел в своей московской квартире, когда раздался звонок.
— Приезжай. Дед скончался, — голос двоюродного дяди Виктора звучал сухо, будто речь шла о сломанном заборе.
Рука сжала трубку. Дед Иван был для него не просто роднёй — единственным, кто никогда не считал доброту долгом.
Через день Максим стоял у могилы на кладбище маленького приволжского села. Людей собралось мало: Виктор с женой Галиной, пара соседей и старушка в тёмном платке, плакавшая тише всех, но искреннее.
— Это Анна Семёновна, — шепнула соседка. — Ухаживала за Иваном Петровичем, как за родным.
После поминок Виктор отвел Максима в сад дедова дома.
— Слушай, племянник, завещание простое. Дом ветхий — моё, как старшему.
Максим кивнул. Он не ждал подарков от судьбы.
— А тебе — рыбацкая лодка, «Ласточка». Гниёт у причала, забирай, — добавил Виктор.
Галина фыркнула:
— Дрова, а не лодка.
— Спасибо, — тихо ответил Максим. — Дед любил на ней выходить на воду.
— Рыбачь сколько угодно, — хмыкнул Виктор. — Только за место плати — пять тысяч рублей в месяц.
На рассвете Максим отправился к реке. «Ласточка» покачивалась на волнах — потрёпанная, с облупившейся голубой краской. На носу едва угадывалось имя деда.
— Крепкая ещё, а? — раздался за спиной голос.
Старик с седой бородой протянул руку.
— Николай Фёдорович, друг твоего деда. Соболезную.
— Максим, внук. Спасибо, — ответил он, пожимая мозолистую ладонь.
— Иван часто вспоминал тебя. Единственный, кто навещал просто так.
Максим спустился в лодку. Старые вёсла, порванная сеть, ржавый якорь. Дождь застучал по бортам, и он потянул крышку носового отсека. Та заскрипела, открыв тайник.
— Что за чертовня… — прошептал он.
Внутри лежал свёрток, обёрнутый в промасленную ткань. Внутри — свидетельство на землю. Пятнадцать соток у Волги, в трёх верстах от села. Владелец — Иван Петрович Волков. 1998 год.
— Николай Фёдорович, взгляните! — крикнул Максим.
Старик присвистнулСтарик присвистнул: «Ну вот, значит, он тебе и правда доверил самое ценное — не землю даже, а свою веру в то, что ты сумеешь сохранить то, о чём он так мечтал.»
