Ольга всхлипывала на автобусной остановке, прижимая к себе сына и мужа. Только что она вернулась от брата, куда сбежала после ссоры. В душе было больно, пусто и горько. Но тут Серёжа, её муж, поправил ей шарф и вдруг сказал:
— У меня для тебя сюрприз.
— Какой ещё сюрприз? — удивилась Ольга, вытирая слёзы.
— Ты ушла и не увидела… Дома покажу.
А всего сутки назад Ольга стояла в торговом центре, сгорбленная под старым потрёпанным пуховиком, пропитанным воспоминаниями, уставшая и подавленная. Она выбирала подарок для матери — той самой женщины, что вечно недовольна, вечно сравнивает и всегда ставит брата выше.
С детства Ольга была «на вторых ролях». Диме — радиоуправляемая машинка, ей — кукольная посуда. Ему — новый телефон, ей — дешёвые серёжки. Даже похвалы в доме доставались не ей. Мать восхищалась сыном, забывая, что половина его «подарков» на самом деле были куплены на её деньги.
Ольга терпела. В шестнадцать спросила сквозь слёзы: «Почему ты любишь Диму больше?» — и услышала в ответ:
— Он же парень, им нужнее внимание.
Хотя отцу, мужчине, в их доме тоже не хватало ни заботы, ни тепла. Он был тихим, смирившимся, будто тенью.
Ольга выросла в стенах, где её недолюбливали. И когда вышла замуж, мечтала хоть здесь найти уют. Сергей был простым, работящим, без пафоса. Его мать умерла рано, и он с детства не знал материнской ласки.
А Ольга всё пыталась заслужить любовь своей матери — покупала подарки, угождала. На её день рождения потратила почти всю зарплату на золотые серьги с аметистами, не зная, что брат принесёт простые стразы… которые мама надела и не сняла. А её подарок даже не распаковала.
— Боюсь потерять… — отмахнулась мать, когда Ольга осмелилась спросить.
И тогда в ней вскипело. Не обида. Злость. Яркая, жгучая. Но она снова проглотила её. А вечером сорвалась — накричала на Сергея за мокрое бельё, на сына за разбросанные игрушки. Муж попытался успокоить:
— Я же ужин приготовил, с работы пришёл…
— Да ты сам ничего не можешь! — выпалила она, хлопнула дверью и ушла.
Оказалась у брата. Там, где не ждала поддержки, неожиданно её получила. И Таня, его девушка, и горячие пирожки с капустой, и откровенный разговор… и правда.
За чаем Дима рассказал то, о чём она не догадывалась. Виктор — тот самый сантехник, с которым мама когда-то крутила роман.
— Я не отцовский сын. Знаю это давно. Она таскала меня с собой, даже когда он её бросил. Она любит не меня — его. Через меня.
На улице, под холодным небом, у Ольги будто пелена упала с глаз. Впервые она увидела свою жизнь без прикрас.
Перед тем как вернуться, позвонила Сергею:
— Я… почти все деньги потратила. На подарок маме…
— Знаю, — ответил он.
— Как знаешь?
— Ты не подарок покупала. Ты покупала её любовь. А её не купишь. Если бы продавалась — я бы уже всё отдал. И за себя. И за Алёшку.
Слёзы хлынули снова.
— Я вас очень люблю… Прости…
— Дура ты моя. Но своя. Встречаю.
На остановке они стояли втроём. Алёшка смеялся, щёки розовые от мороза. Сергей поправил ей шарф.
— Может, завтра пирог испеку? — прошептала Ольга.
— Может. А у меня — сюрприз. Дома покажу.
Она боялась. Думала — вдруг бумаги на развод. Но дома… висел новый пуховик. Тёмно-зелёный. Простой. Без логотипов. Зато — новый.
— А то ходишь в том, будто память о маме носишь, — усмехнулся Сергей.
Ольга разрыдалась. Он молча пошёл мыть посуду.
— Хочу, чтобы у Алёшки была мама, — сказал он. — А не женщина, которая всё время оглядывается на ту, другую. На твою мать.
Этой ночью Ольга не спала. В голове крутились мысли, в груди — стыд и странное облегчение.
Утром позвонила мать:
— Съезди на рынок, купи мне мяса. Надо.
Ольга глубоко вдохнула.
— Прости, мам. Не смогу. Попроси Диму. Или съезди сама. У меня сын. А мужчины, ты сама говорила, требуют больше внимания, чем женщины.
И она положила трубку. Впервые в жизни — без страха.
