**Подарок на остановке: как пуховик изменил её жизнь**
Ольга стояла на остановке, сжимая в руках куртку и всхлипывая. Рядом притих её сынишка, а муж, Сергей, молча смотрел на неё. Она только что вернулась от брата, куда сбежала после ссоры. Внутри всё ныло, будто рана, которая не заживёт. Но тут Сергей вдруг поправил её шарф и сказал:
— У меня для тебя сюрприз.
— Какой ещё сюрприз? — удивилась Ольга, вытирая слёзы.
— Увидишь дома.
А ведь всего сутки назад она стояла в торговом центре, сгорбленная под старым потрёпанным пуховиком, пропитанным годами обид. Искала подарок матери — той самой, что вечно недовольна, вечно хвалит брата и вечно находит, к чему придраться.
С детства Ольга была «второй». Димке — новый велосипед, ей — кукла из дешёвого пластика. Ему — дорогой телефон, ей — бусы с рынка. Даже хвалить её мать не умела. Когда-то брат подарил ей вазу, купленную втридорога у перекупщика, а она восхищалась, будто он её сам из глины слепил.
Ольга терпела. В шестнадцать, сквозь слёзы спросила: «Почему ты любишь Димку больше?» Ответ прожёг её на всю жизнь:
— Он мужик, им надо больше внимания.
Хотя отцу в их доме внимания не доставалось вовсе. Он был тихим, серым, сломленным.
Ольга выросла в тени материнской холодности. Вышла замуж за Сергея — простого, честного, из рабочих. Его мать умерла, когда ему было три, и он никогда не знал, что такое материнская ласка.
А Ольга всё пыталась купить любовь своей матери. На её день рождения потратила почти всю зарплату на золотые серёжки, не зная, что Димка принесёт дешёвые бижутерные — которые мама надела и не сняла. А её подарок даже не распаковала.
— Боюсь потерять… — отмахнулась мать, когда Ольга осмелилась спросить.
И тогда в ней вскипело. Не обида — ярость. Горячая, как кипяток. Но она снова проглотила её. А вечером сорвалась. Наорала на Сергея за разбросанные носки, на сына за неубранные игрушки. Муж попытался успокоить:
— Я же ужин сделал, с работы пришёл…
— Да ты вообще ничего не можешь! — крикнула она и хлопнула дверью.
Оказалась у брата. Там, где не ждала тепла, его получила. Димка, его девушка Катя, пельмени с картошкой, разговоры по душам… и правда.
За чаем брат рассказал то, чего она не знала. Виктор — сантехник, с которым их мать крутила роман в молодости.
— Я не отцовский, — признался Димка. — Она знала. Таскала меня с собой, даже когда он её бросил. Она не меня любила, а его. Через меня.
На морозе, глядя на звёзды, Ольга почувствовала, как что-то внутри перевернулось. Впервые увидела свою жизнь без прикрас.
Перед тем как вернуться домой, она позвонила Сергею:
— Я почти всю зарплату потратила… На подарок маме…
— Знаю, — ответил он.
— Откуда?
— Ты не серёжки покупала. Ты пыталась купить любовь. А её не купишь. Если б продавалась — я бы уже всё отдал. И за себя, и за Алёшку.
Ольга снова расплакалась.
— Я вас очень люблю… Прости…
— Дура ты моя. Но своя. Встречаю.
На остановке Алёшка смеялся, щёки румяные от холода. Сергей поправил ей шарф.
— Хочешь, завтра пирог испеку? — прошептала она.
— Хочу. А у меня подарок. Покажу дома.
Она боялась. Думала, может, развод. Но дома… висел новый пуховик. Тёмно-зелёный. Без вычурности. Зато свой. Чистый.
— А то носишь тот, будто крест несешь, — усмехнулся Сергей.
Ольга разрыдалась. Он молча пошёл мыть посуду.
— Хочу, чтобы у Алёхи была мать, — сказал он. — А не женщина, которая только и думает, как бы угодить другой. Твоей матери.
Этой ночью Ольга не спала. В голове кружились мысли, в груди — стыд и странное облегчение.
Утром позвонила мать.
— Съезди на рынок, мяса купи. Мне надо.
Ольга глубоко вздохнула.
— Извини, не могу. Попроси Димку. Или сама сходи. У меня сын. А мужчины, ты же знаешь, без внимания не могут.
И она положила трубку. Впервые — без страха.
