Когда я познакомилась с Игорем, он сразу сказал, что был женат и у него есть сын. Мне тогда едва исполнилось двадцать три, это были мои первые серьёзные отношения, и я не видела в этом ничего страшного. Напротив, меня восхищало, что он не бросил ребёнка, помогал ему, заботился. Игорь был старше меня на девять лет, и я верила, что с таким мужчиной можно построить крепкую семью.

Первый год после свадьбы прошёл хорошо. Мы почти не ссорились, он поддерживал меня, даже не настаивал на детях — я тогда мечтала о карьере. Но тогда же я заметила: все праздники он проводил с сыном. Я понимала — мальчик живёт без отца, потому не вмешивалась. Нашла себе занятия, увлеклась йогой — всё было терпимо.

Потом начались уговоры. Игорь твердил, что семья без общего ребёнка — не семья, что я слишком медлю. Убеждал, что сейчас самое время — пока мы молоды, справимся легче. Поддержала и мама: «Время не ждёт, потом будет сложнее». Я пыталась объяснить, что не готова, но меня будто не слышали.

Вскоре я сдалась. На работе начались сложности — шеф намекал, что «пора о детях подумать». Я всё взвесила, мама пообещала помочь — и я решилась.

Беременность наступила быстро. Игорь светился от счастья — водил по врачам, носил на руках. Я работала почти до родов — всё прошло легко. Родился наш сынок. Крохотный, родной. Но в жизни мужа ничего не изменилось.

Он по-прежнему всё свободное время отдавал старшему. «С ним интересно — в футбол поиграть, в кино сходить», — говорил он, уходя. А у нас — подгузники, недосып. «Что я могу с младенцем? Вот подрастёт — займусь», — отмахивался он.

Мама утешала: мол, мужчины не умеют с малышами, потом всё наладится. Я верила. Да, Игорь не игнорировал сына совсем. Но его забота была… для галочки. Подержит пять минут, чмокнет в щёку — и к старшему.

Прошло два года. Я вернулась на работу, сын пошёл в садик. А Игорь как будто не замечал его. Вечером — десять минут перед сном. В выходные — снова со старшим. Все поездки, все планы — без нас. А в ответ на мои слова — одно: «Старшему сейчас труднее. У него переходный возраст. Ты не поймёшь».

Да, его сын живёт с матерью, у него новый отчим, скоро родится сестра. Может, ему и правда нелегко. Но почему наш мальчик должен довольствоваться крохами внимания? Почему его любовь — всегда «потом»? Когда? В семь лет? В двенадцать?

Игорь уверен, что поступает правильно. Что делит время поровну. Но это «поровну» — как ложка мёда в бочке дёгтя. Я не могу смотреть, как наш сын тянется к нему, а он отворачивается. Как в его глазах читается: «Папа сегодня останется?»

Иногда думаю — единственный способ заставить Игоря быть отцом нашему ребёнку — это развод. Стать «бывшей». Чтобы и наш сын попал в список тех, кого любят по графику. И эта мысль уже не кажется мне безумной.

Я устала быть чужой в своей семье. Устала видеть, как мой сын растёт без отцовского тепла. Не хочу, чтобы он чувствовал себя ненужным. Ведь я знаю — это чувство разъедает душу. И ничто не залечит этих ран.