Когда я познакомилась с Денисом, он сразу честно признался, что у него есть сын от первого брака. Мне тогда было двадцать три, это были мои первые серьёзные отношения, и я не видела в этом проблемы. Напротив, мне нравилось, что он ответственный — не бросил ребёнка, участвовал в его жизни, заботился. Денис был старше меня на девять лет, и я верила, что с таким мужчиной можно создать крепкую семью.

Первый год после свадьбы прошёл замечательно. Мы почти не ругались, он уделял мне внимание, поддерживал мои планы и даже не настаивал на ребёнке — я тогда мечтала о карьере. Правда, уже тогда заметила: все праздники он проводил с сыном. Ну, думала, ребёнку и так не хватает отца, не буду лезть. Завела хобби, занималась собой — всё было более-менее.

А потом началось: «Семья без детей — не семья», «Давай уже, пока молодая», «Позже будет сложнее». Мама подключилась: «Рожай пока можешь, а то потом пожалеешь». Я пыталась объяснить, что не готова, что хочу чего-то добиться, но кто меня слушал?

В какой-то момент сдалась. Карьера забуксовала — начальство уже косо смотрело, мол, «пора в декрет». Посчитала бюджеты, поговорила с мамой — та пообещала помогать — и решила: ладно, сейчас или никогда.

Забеременела быстро. Денис светился от счастья — носил на руках, водил по врачам, холил и лелеял. Я работала почти до родов — беременность прошла легко. И вот родился наш Ваня. Маленький, смешной, долгожданный. Только вот в жизни мужа ничего не поменялось.

Он по-прежнему пропадал со старшим. «Мы с ним в футбол гоняем, в кино ходим, в танки играем!» — объяснял он, убегая из дома. А у нас — подгузники, истерики, ночи без сна. «Ну что я могу с младенцем? Вот подрастёт — тогда и займусь», — отмахивался он.

Мама утешала: мол, мужики с малышами просто не умеют обращаться, потом всё наладится. Я верила. Ну да, Денис не игнорировал Ваню совсем. Но его участие было… для галочки. Подержит пять минут, поцелует в макушку — и снова к старшему.

Прошло два года. Я вышла на работу. Ваня пошёл в садик. А Денис всё так же жил жизнью старшего сына. Вечером — пятнадцать минут перед сном. В выходные — опять с ним. Все поездки, все планы — только для двоих. И каждый мой вопрос упирался в одно: «Старшему сложнее, у него переходный возраст. Ты не понимаешь».

Да, старший живёт с матерью, у него отчим, скоро родится сестра. Может, ему правда нелегко. Но почему мой сын должен довольствоваться крохами внимания? Почему его нужно любить «потом»? Когда? В десять? В пятнадцать?

Денис уверен, что всё делает правильно. Что делит любовь поровну. Вот только его «поровну» больше похоже на «одному — всё, другому — что останется». Я не могу смотреть, как Ваня тянется к нему, а он машинально отстраняется. Не могу видеть в его глазах этот вечный вопрос: «Пап, ты с нами сегодня?»

Иногда кажется, что единственный способ заставить Дениса быть отцом Ване — самой стать «бывшей». Чтобы и наш сын попал в список тех, кого папа любит по расписанию. И чем дальше, тем меньше эта мысль кажется мне бредовой.

Я устала быть фоновым персонажем в собственной семье. Устала наблюдать, как мимо Ваниного детства проходит отец — без объятий, без смеха, без настоящего участия. Я не хочу, чтобы он рос с мыслью, что он — второй сорт. Что он не заслуживает отцовской любви. Потому что знаю: нет ничего страшнее, чем чувствовать себя ненужным в собственном доме.