Тайны за закрытыми дверями: драма в семье Людмилы
Людмила, согнувшись под тяжестью переполненных продуктовых сумок, еле открыла дверь старой квартиры на окраине Перми. Задыхаясь, она ступила на потертый паркет и направилась на кухню. Там за простым деревянным столом ужинали её дочь Светлана и зять Дмитрий. Воздух пах жареной картошкой, но в душе Людмилы не было места теплу.
— Мам, здравствуй! Я картошку пожарила, хочешь? — спросила Светлана, оторвав взгляд от тарелки.
— Нет, — коротко ответила Людмила, опуская сумки на пол. Есть ей не хотелось. Она налила себе кружку чая, сделала пару глотков и, чувствуя усталость в каждой косточке, пошла в свою комнату. Но вдруг до неё донесся приглушённый шёпот с кухни. Светлана и Дмитрий о чём-то говорили, стараясь не повышать голос. Любопытство и тревога сжали сердце Людмилы. Она тихо приоткрыла дверь, вышла в коридор и прислушалась. Услышанное заставило её застыть — она не верила своим ушам.
Людмила овдовела рано. Муж ушёл из жизни внезапно, оставив её с двумя дочерьми в холодной пустоте. Воспоминания о тех днях до сих пор резали сердце, как лезвие. Старшая, Светлана, тогда заканчивала девятый класс. Людмила мечтала, что дочь поступит в университет, станет врачом или педагогом, но судьба распорядилась иначе. Денег хватало только на самое необходимое, и вместо вуза Светлана ушла в колледж.
— Мам, не переживай, — утешала тогда Светлана, вытирая слёзы с материнских щёк. — Получу среднее образование, устроюсь на работу, а потом, может, и на заочное поступлю. Сейчас не до учёбы.
Младшей, Оле, было всего двенадцать. Она была папиной любимицей, и его уход стал для неё ударом. Девочка замкнулась, перестала смеяться, а в школе начались проблемы. Людмила и Светлана окружили Олю заботой, словно хрупкий росток, пытаясь вытянуть её из пучины горя. Со временем Оля стала оживать, но тень утраты всё ещё витала над их семьёй.
Теперь кормилицей в доме была Людмила. Она взяла вторую работу, но денег вечно не хватало. Помимо еды и коммуналки, нужно было одевать и обувать дочерей. Людмила крутилась, как белка в колесе, но усталость копилась, будто тяжёлый мешок за плечами. Светлана, окончив колледж, устроилась в местную школу. Мечты об университете канули в Лету — не до того было. Зато у неё появился парень, Дмитрий, о котором она могла говорить без умолку.
— Мам, Дима — он такой замечательный! Любит меня, заботится! — восторженно рассказывала Светлана, глаза её сияли.
Дмитрий был приезжим. Работал со Светланой в одной школе, снимал угол в общаге. Вскоре дочь попросила разрешения, чтобы он переехал к ним.
— Можно, он поживёт у нас? Хотя бы временно, — умоляла она. — Мне не хочется уезжать от вас с Олей, но и без него я не могу.
Людмила согласилась, втайне обрадовавшись. Она надеялась, что Дмитрий станет опорой в доме, ведь мужских рук так не хватало. Сама она устала таскать тяжести, чинить краны и выполнять всю мужскую работу. Но надежды быстро разбились о реальность.
Дмитрий оказался человеком тяжёлым. Он быстро освоился в их квартире, но вместо помощи начал вести себя, будто хозяин. Уже через неделю он раздавал указания.
— Твоя младшая сестра, Оля, слишком избалована, — заявил он как-то за ужином. — С ней надо строже, а вы её распускаете.
— Нормальная у меня дочь, — резко ответила Людмила, встав на защиту Оли. — Ты не представляешь, как ей было тяжело без отца.
— А мне кажется, она вами вертит, — не унимался Дмитрий. — Я ей говорю, что делать, а она либо молчит, либо хамит. Будь я её отцом, быстро бы воспитал.
Людмила почувствовала, как в груди закипает злость. Оля не доставляла ей хлопот. Когда было время, девочка помогала по дому, не требовала новых вещей. Купили — хорошо, нет — обойдётся. Но Дмитрий лез во всё. Его раздражало, как убирают квартиру, как готовят еду.
— Моя мать каждый день полы моет, — поучал он Светлану. — И на кухне у неё всегда идеальный порядок.
Людмила случайно услышала, как Дмитрий отчитывает Светлану:
— Посуда не должна валяться в раковине. Её надо вытереть и убрать в шкаф, чтобы не пылилась.
— У нас тоже порядок, — оправдывалась Светлана, но в голосе её слышалась растерянность.
Однажды, оставшись со Светланой наедине, Людмила не выдержала.
— Прости, дочка, но твой Дмитрий — невыносим, — высказалась она прямо. — Помощи от него ноль, а вот замечаний — вагон.
Светлана опустила глаза, и по её щекам покатились слёзы.
— Что мне делать, мам? Я его люблю. Да, он придирается, но ведь можно же терпеть.
— Можно, — вздохнула Людмила. — Вопрос — какой ценой?
Она по-прежнему таскала тяжёлые сумки из магазина. Дмитрий ни разу не предложил сходить за продуктами или хотя бы помочь донести. Зато критиковал всё подряд.
— Моя мать мясо только на рынке берёт, — доносилось с кухни, где ужинали Светлана и Дмитрий.
Людмила, допив чай, ушла в свою комнату, пытаясь отвлечься телевизором. Но даже там её настигал голос Дмитрия:
— А Людмила Сергеевна, наверное, в ближайшем магазине мясо взяла. Вот и котлеты получились — резиновые.
Усталость накрыла Людмилу, как тёмная пелена. Как же хорошо было в их доме до этого несносного Дмитрия! Раньше они жили дружно, поддерживали друг друга, а теперь в их маленькой квартире поселилось напряжение.
После ужина Людмила позвала Светлану к себе.
— Дочка, мне надо поговорить, — начала она, подбирая слова. — Я тебя очень люблю, но твой Дмитрий…
— Я всё понимаю, — перебила её Светлана, голос её дрожал. — На следующей неделе мы переезжаем к нему в комнату. Так будет лучше для всех.
Но лучше не стало — через месяц Светлана вернулась домой, сломленная, но свободная, и в их дом снова вернулись мир и тихое счастье.
