Моя свекровь разбила нашу семью вдребезги: орала, будто я украла у неё сына!
Наконец решила выговориться — терпеть больше нет сил.
Когда я сказала «да» Дмитрию, была уверена: избежу вечных войн между тёщей и невесткой. Хотела видеть в его маме женщину, подарившую жизнь моему любимому. Мечтала считать её родной — особенно после того, как моя мама ушла, когда мне было десять.
Увы, свекровь встретила меня ледяным молчанием уже на пороге. Сунула мне стоптанные тапки и тут же процедила в спину: «Худющая, как щепка, не то что я думала». Так началась война — грязная, без правил. Я не хотела воевать, но меня втянули против воли.
Она пилила Дмитрия ежедневно: то я пол не вымыла «как следует», то бельё развесила не по её методу, то борщ у меня — бледная пародия на её коронное блюдо.
Муж лишь отмахивался: «Мама у нас колючая, но добрая внутри». А мне её слова впивались в серыце, будто ржавые гвозди. В итоге я уговорила Диму переехать. Сняли квартиру в центре Нижнего Новгорода, зажили своей жизнью. А там и радость — на пятом месяце беременности.
Но однажды свекровь ворвалась к нам без предупреждения. Едва переступив порог, закричала, что я «увела её мальчика». Глаза сверкали, как у раненой медведицы. Орала, что растила его, пеленала, а тут я, «пришлая дурочка», разрушила её мир и теперь верчу им, как тряпичной куклой.
Я пыталась объяснить, что он её по-прежнему любит, что ссоры не нужны. Но её крик заглушил все слова. Хлопнула дверью с такой силой, что соседи вздрогнули, и заявила, что больше ноги её здесь не будет.
Вечером Дмитрий пришёл мрачнее ноябрьского неба. С порода спросил: «Чего ты маму довела?» Я онемела. Рассказала всё как было, но в его глазах читалось недоверие. Будто моя правда ему была неудобна.
С тех пор он ездил к родителям один. Я не рвалась, но он даже не предлагал. Возвращался чужым — холодным, отстранённым. Что-то между нами треснуло.
Договорились назвать дочку Алисой — нам обоим нравилось. Но в день родов Дима вдруг заупрямился: «Только Людмила! В честь мамы!» Я еле живая после суток схваток, а он — с претензиями. Оказалось, свекровь нашептала про «семейные традиции». Какие ещё традиции?! Какие-то деревенские суеверия, про которые я в жизни не слышала!
Не знаю, что на меня нашло, но я отказалась. Начался скандал. Дмитрий даже не приехал за нами в роддом. Забрали нас с крохой мой папа и брат, пока муж демонстративно исчез.
Конец семейной сказки.
Он не захотел видеть дочь, собрал вещи и сбежал к маме. Через три месяца подал на развод. Казалось, я провалилась в чёрную дыру. Словно мир откатился на сто лет назад, а я — героиня дешёвого мелодраматического сериала.
Эта женщина разрушила всё. Забрала мужа, лишила ребёнка отца. Её маниакальная жажда контроля раздавила нашу жизнь, как пустую консервную банку.
Недавно Алисе исполнился год. Благодаря родным я понемногу оживаю. Встаю на ноги, мечтаю начать всё сначала — для себя и для дочки.
Но до сих пор не понимаю: как она спит по ночам? Как живёт с мыслью, что сделала несчастными столько людей — меня, внучку, даже своего сына, которого якобы «обожала»? Её злость оставила после себя только пепелище. И я до сих пор собираю себя по кусочкам, как разбитую вазу.
