Ревность меня погубила: когда я увидел, как моя жена выходит из чужой машины, я потерял контроль и разрушил свою жизнь.

Я стоял у окна, сжимая кулаки, сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвёт грудь. В комнате царила тишина, но в голове звенел один вопрос: почему она так долго?

Часы на стене отсчитывали секунды, и каждый тик отдавался в висках.

Было поздно. Слишком поздно.

И вдруг я увидел свет фар на улице.

Чёрная «Волга» остановилась прямо у нашего дома. Дыхание перехватило. За рулём сидел мужчина высокий, уверенный в себе. Незнакомец.

Потом открылась дверь пассажира.

И вышла она.

Что-то внутри сломалось.

Она улыбалась. Так естественно, что у меня кровь застыла. Наклонилась к окну, что-то сказала водителю, и он рассмеялся. Рассмеялся!

Затем захлопнула дверь и спокойно направилась к дому.

Всё тело напряглось.

Кто этот мужчина? Как давно это длится? Как я мог быть таким слепым?

Дверь открылась, она вошла, бросила сумку на стол с равнодушным видом.

Кто это был? спросил я, с трудом сдерживая голос.

Она остановилась, нахмурилась. Кто?

Мужчина в машине. Кто он?

Она вздохнула, будто устала от глупых вопросов.

Артём, хватит. Это Виктор, муж Ирины. Он просто подвёз меня, потому что было поздно. Неужели мы будем ссориться из-за этого?

Но я уже не слушал.

Голова шумела, кровь кипела.

И моя рука поднялась сама.

Хлопок пощёчины оглушил тишину.

Она отшатнулась, прижала ладонь к лицу. Из носа сочилась кровь.

Тишина после этого была страшнее всего.

И тогда я увидел в её глазах.

Не злость. Не боль. Страх.

Я понял это конец.

Обратной дороги нет.

Она не закричала. Не заплакала.

Просто взяла пальто и ушла.

Наутро у дверей стоял адвокат с бумагами о разводе.

Суд забрал у меня всё даже сына.

Я терпела твою ревность годами, сказала она потом ледяным голосом. Но насилие никогда.

Я умолял о прощении. Клялся, что это ошибка, минутная слабость. Что больше такого не повторится.

Ей было всё равно.

А потом последний удар: в суде она заявила, что я агрессивен с нашим сыном.

Ложь.

Гнусная, продуманная ложь. Я никогда не поднимал на него руку. Никогда не кричал.

Но кто мне поверит? Мужчине, ударившему жену.

Судья не колебался ни секунды.

Она получила полную опеку.

Я Лишь несколько часов в неделю. Короткие встречи в нейтральном месте.

Никаких ночёвок. Никаких утренних завтраков вместе.

Шесть месяцев я жил ради этих мгновений.

Ради того, как он бросался ко мне в объятия, крепко обнимал и шептал, как скучал.

А потом снова смотрел, как он уходит.

Пока однажды он не сказал то, что разбило меня окончательно.

Правда, которую открыл мне мой пятилетний сын.

Он взрослел. Начинал замечать детали.

И однажды, играя с машинками, невпопад обронил:

Пап, вчера мамы не было дома. Со мной сидела тётя.

Тело напряглось.

Какая тётя? спросил я, сжимая кулаки.

Не знаю. Она приходит, когда мама уходит вечером.

Дышать стало трудно.

А куда уходит мама?

Он пожал плечами. Не говорит.

Я понял надо узнать правду.

И когда узнал, внутри всё рухнуло.

Она наняла няню.

Чужую женщину.

В то время как я умолял о лишней минуте с сыном, она оставляла его с посторонней.

Я схватил телефон, набрал её номер.

Почему ты оставляешь нашего сына с чужой, когда я здесь?

Её голос был холоден. Так проще.

Проще?! Дыхание стало тяжёлым. Я его отец! Если тебя нет, он должен быть со мной!

Она раздражённо вздохнула. Артём, я не буду таскать его к тебе каждый раз. Хватит истерик.

Я сжимал трубку так, что пальцы побелели.

Что делать? Жаловаться? Идти в суд?

А если снова проиграю?

Одна ошибка.

Один миг ярости.

И у меня отняли всё.

Но сына

Его я не потеряю.

Не позволю, чтобы его растила чужая.

Я буду бороться.

Потому что он всё, что у меня осталось.