Я встретил свою бывшую жену через два года после развода. В тот момент я всё понял, но она лишь улыбнулась и покачала головой, когда я предложил начать всё заново

Когда родился наш второй ребёнок, Светлана перестала следить за собой. Раньше она могла переодеваться по нескольку раз в день всегда элегантная, ухоженная, с безупречно подобранными деталями. Но после возвращения из роддома казалось, что она забыла о существовании чего-то кроме растянутой футболки и выцветших спортивных штанов.

Она не только носила их целыми днями, но часто ложилась спать в той же одежде. На мои вопросы отвечала, что так удобнее вставать по ночам к детям. Возможно, в этом был смысл но куда делись её же слова о том, что «женщина должна оставаться женщиной при любых обстоятельствах»? Она больше не вспоминала ни о любимом салоне красоты, ни о спортзале, ни о парикмахере. Даже, простите за откровенность, иногда забывала надеть лифчик и ходила по дому с опущенными плечами, совершенно не стесняясь.

Её тело тоже изменилось. Талия, живот, бёдра всё стало другим. Волосы, некогда блестящие и уложенные, превратились в небрежный пучок, из которого торчали непослушные пряди. А ведь раньше, когда мы гуляли по Москве, мужчины оборачивались ей вслед. Я гордился. Красивая. Моя.

Но той женщины больше не существовало.

Наш дом отражал её состояние. Единственное, в чём Светлана оставалась безупречной, это кухня. Готовила она по-прежнему превосходно, её блюда были настоящим наслаждением. Но всё остальное угнетало.

Я пытался объяснить, что так нельзя, что ей нужно вернуться к себе. Она лишь грустно улыбалась и обещала «постараться». Проходили месяцы, а передо мной всё так же стояла незнакомая женщина.

Пока однажды мне не надоело.

Я принял решение: развод.

Без скандалов и криков. Она просила меня подумать, но, увидев твёрдость в моих глазах, лишь вздохнула и тихо проговорила:

Делай как знаешь А я-то думала, ты меня любишь

Я не стал спорить о том, что такое любовь. Вскоре мы подписали бумаги.

Не знаю, был ли я хорошим отцом. Я исправно перечислял алименты и только. Видеть её, такую, какой она стала, я не хотел.

Прошло два года.

Петербург встретил меня промозглым осенним вечером. Я брел без цели, погружённый в мысли, как вдруг увидел её.

В её движениях была уверенность, в походке лёгкость и сила. Когда она подошла ближе, сердце замерло.

Это была Светлана.

Но не та, которую я оставил.

Эта женщина затмевала даже ту, в которую я когда-то влюбился. Каблуки, платье, подчёркивающее фигуру, идеальная укладка, безупречный маникюр, лёгкий, но выразительный макияж. И тот самый парфюм, от которого у меня кружилась голова.

Я, наверное, смотрел как ошалевший, потому что она рассмеялась:

Что, не узнаёшь? Говорила же, что изменюсь, а ты не верил.

Мы дошли до спортзала, где она теперь тренировалась. Она рассказывала о детях, о том, как они растут, как счастливы. О себе немного, но и без слов было ясно. Её взгляд, осанка, улыбка говорили сами за себя.

А я

Я вспомнил.

Вспомнил утра, когда меня раздражал её растрёпанный вид, дни, когда её усталость выводила меня из себя. Вспомнил тот самый момент, когда эгоизм заставил меня решить, что она больше мне не нужна.

И вспомнил, что, оставив её, я бросил и своих детей.

Перед прощанием я набрался смелости:

Можно я позвоню? Я всё понял Может, попробуем снова?

Светлана посмотрела на меня спокойно, улыбнулась и покачала головой.

Поздно, Дмитрий. Береги себя.

И ушла.

Я стоял, не двигаясь, провожая её взглядом.

Да.

Я понял.

Но слишком поздно.