**ГЛЯДЯ В ПУСТОТУ**
Иван и Ольга поженились в девятнадцать лет. Без друг друга им было не жить любовь безумная, огненная. Родители, чтобы не вышло греха, быстренько сыграли свадьбу.
Гуляли на славу: машина в лентах, горы цветов, салют, банкет, крики «Горько!». Родители Ольги денег на праздник не дали сами еле сводили концы с концами. Всё оплатила мать жениха, Анна Ивановна. Но поскольку имя-отчество выговаривать долго, просила называть её просто Аня Ивановна.
Она, конечно, отговаривала Ваню от брака с девушкой из пьющей семьи. Но разве юную страсть остановишь? Сын уверял: «Мать, Оля не такая! Наша любовь всё перекроет». Аня Ивановна качала головой: «От плохого семени не жди доброго племени. Любовь-то ваша что снег весной: яркая, да недолгая».
Но молодые верили: впереди только счастье. Анна Ивановна с мужем подарили им квартиру. «Живите, детки, на радость!»
Первые годы тишь да гладь. Оля родила двух дочек, Любу и Настю. Ваня души в них не чаял. Но через пять лет жена стала пропадать. Возвращалась пьяной. На вопросы отвечала зло: «Я тебя никогда не любила. Была глупость, а теперь встретила настоящего мужчину».
И ушла. Бросила детей, укатила с любовником в глухую деревню. Говорила: «С милым и в шалаше рай».
Аня Ивановна, женщина бойкая на язык да решительная, забрала внучек к себе. Ваня же, с горя, попал в секту. Там его женили на вдове с двумя пасынками. Жена, Клавдия, не давала ему и думать о родных дочках. «Пусть их мать воспитывает, твердила она. А ты Васю в школу отведи, Петю покорми».
Ваня покорялся, но сердце ныло по Оле.
…Прошло семь лет. Оля явилась к Ане Ивановне с четырёхлетней дочкой Машей. «Можно пожить? мямлила она. Муж бьёт, пьёт…»
«Сама выбрала, фыркнула свекровь. А к родителям своим чего не поехала?»
«По дочкам соскучилась», соврала Оля.
Внучки, уже подростки, смотрели на мать без радости. Сердце их окаменело.
Аня Ивановна пустила их, но через месяц Оля сбежала обратно к «любимому», бросив Машу. Теперь у стариков на руках было три девочки.
Шли годы. Бабушка с дедушкой умерли. Люба вышла замуж, но детей не было. Настя так и осталась одна. Маша в семнадцать родила неизвестно от кого и уехала к матери.
Олю в деревне презирали. Бывший сожитель, спившийся инвалид, уехал к дочерям, а ей вынесли вердикт: «Не суйся в чужую жизнь».
Ваня сбежал от Клавдии, вырвался из секты. Жил в материнской квартире, коротал дни с тремя котами.
А счастье было так близко… Да не удержали.
