Ой, боже мой! Ну подумаешь, загулял. Все мужики так делают. Хватит реветь! Иди мирись. Или ты думаешь, я тебя с пузом тут приючу?
Мам… Он ведь мне изменил… тихо сказала Ольга.
Вся её жизнь рушилась. Вчера она застукала мужа с другой, а сегодня мать чуть ли не выгоняла её из дома. И оба говорили с ней, будто она капризный ребёнок.
Ну изменил. И что? нахмурилась Галина. Сама виновата. Ты что, святая? Все ходят беременные и как-то живут. А ты ну прямо принцесса! На работу ходила значит, не так уж плохо себя чувствовала.
Мама! Ты же сама ночами отца ждала! сквозь слёзы прошептала Ольга.
Вот именно! всплеснула руками Галина. Все они гуляют. Просто не всех ловят. Ладно, даю тебе неделю на примирение. Не помиритесь живи как хочешь.
Ещё вчера мать грозилась зятю, что «он у неё попляшет». А сегодня гнала дочь просить прощения у предателя. Ольга догадывалась: маме просто не хочется ей помогать.
Она и не просила бы. Но сейчас поддержка была бы кстати ведь Ольга ждала ребёнка.
Мать, впрочем, знала, что это такое. Отец Ольги, Сергей, вечно ей изменял. Галина относилась к этому… своеобразно. Рыдала, не спала ночами, ждала его. А утром, когда он приходил с цветами, лупила его этим же букетом.
Больше роз тебе не куплю, шутил Сергей, не испытывая особого стыда. Больно бьёшься.
И она смеялась вместе с ним. Каждый раз после измены она обрушивала на него всю свою обиду и требовала компенсации. То намёками, то прямо. Так у Галины появилась норковая шуба, машина и целая коллекция французских духов.
После этого шелковый становится, хвасталась она подруге. Вот я его и ловлю тёпленьким. Ну а что? Бросать что ли? Хоть какая-то радость.
Галя, может, разведёшься? вздохнула подруга. Это же не жизнь.
Ага! Чтобы другой его получил? Ни за что! отрезала Галина.
За годы брака она уговорила Сергея переписать квартиру на неё и сделать ремонт. Мол, для спокойствия. Вдруг он уйдёт, а она с дочкой на улице останется. Муж согласился.
Когда Ольге было восемь, родители развелись. Сергей ушёл к другой насовсем. С дочерью почти не общался: обоим это было неинтересно, созванивались разве что по праздникам.
Мать тогда была в отчаянии, но смирилась. Сначала жили на старые запасы, потом Галине пришлось выйти на работу.
Раньше как барыня жила, а теперь как нищенка, жаловалась она.
Зато не гадаешь, где твой благоверный, отвечала подруга.
Да. И копейки считаю.
Жизнь стала трудной. Настолько, что мать сдала все золотые украшения. Но со временем привыкли к скромной еде, редким походам в театр и ношёной одежде.
Ольга смотрела на это и думала: она никогда не повторит мамину судьбу. Никогда не заставит своих детей видеть такое. Как же она ошибалась…
Ольга невольно шла по её стопам.
Дима тоже был состоятельным. Богатый наследник, да ещё и умный. У него был свой бизнес несколько салонов красоты в городе. Они приносили стабильный доход.
Но это было не главное. В начале отношений он красиво говорил об идеальной семье.
Люди должны договариваться. Это основа всего, утверждал он. Если бы все просто обсуждали проблемы, разводов было бы меньше.
Дима казался мягким, добрым. Но когда в браке начались конфликты, этот фасад дал трещину. Он мог приносить Ольге свежие персики по утрам, бегать ночью за пирожными, оплачивать салоны красоты. Но если ситуация накалялась всё менялось.
Ольга переживала, что он задерживается на работе. Дима отмахивался: дел много. Когда она просила хотя бы отвечать на звонки, он кивал, но… всё равно не брал трубку.
Дим, ты понимаешь, что я волнуюсь?! кричала Ольга, когда он возвращался под утро. Неужели так сложно позвонить?
Оль, это твои эмоции. Ты сама себя накручиваешь, отвечал он.
А если бы я так задерживалась? Ты бы спокойно сидел?
Да. Это были бы мои проблемы. Я бы тебя не грузил.
Его логика взрывала Ольге мозг. Он был готов «договариваться» только на словах. В спорных ситуациях уступать приходилось ей. Но она считала это особенностью характера. Думала, все мужчины плохо понимают чувства.
Возможно, поэтому Ольга не уволилась, даже забеременев. Не хотела зависеть от мужа.
Это далось ей нелегко. Со второго месяца начался жуткий токсикоз. От резких движений тошнило, кружилась голова. Хотелось лежать в тишине, но она шла на работу. Иногда думала: зачем? Но всё равно шла.
Как оказалось, не зря.
Сначала разладился быт. Ольга перестала готовить, убираться. Ели макароны, котлеты, стейки. Дима не жаловался, а если хотел что-то вкусное заказывал на двоих. Ольге казалось, это уже подвиг терпеть, подстраиваться.
Потом исчезла близость. Ольга физически не могла. Сначала Дима обижался, но вроде смирился. Или так казалось.
Телефон стал его второй рукой. Он общался с партнёрами, клиентами. Но в последнее время Дима не выпускал его даже в ванную. Ольга решила проверить переписку и нашла. С фото, с нежностями.
Разборки устроила в тот же день.
Да ты сама виновата! Ты думала, я в монахи пойду? Я мужик! Не могу год ждать, пока ты разродишься, кричал он. Сейчас беременность, потом дети, потом вечные головные боли. Чего ты вообще хотела?
Понимания. Терпения, с трудом выдавила Ольга. А не измены.
Ты сначала в моё положение войди! У нас в салоне Борька работает у него жена беременная. И не гонит его. А тебе мужа, видишь ли, тяжело порадовать.
Тут Ольга поняла: вся его мягкость обёртка. Под ней эгоизм. Он любил не её, а себя.
Она собрала вещи и уехала к матери, надеясь на поддержку. Но получила лишь обвинения.
Мам, мне сейчас нужна помощь… сквозь слёзы прошептала Ольга.
Я и помогаю! Говор
