**КОЛОКОЛЬЧИКИ**
Всего полтора шага и Танюшка с мамой не успели на трамвай. Старый вагон звякнул, дернулся и медленно отъехал от остановки. Теперь ждать минут пятнадцать, а то и больше.
Вечно ты копаешься! вздохнула мама. Сколько раз повторять: пришла из садика развесь одежду, поставь обувь на место, чтобы утром не метаться. И зачем тебе эти мелки? Неужели без них нельзя?
Мамочка! Танюшка хитро прищурилась. Я же Лизе обещала. А ты сама говорила: если пообещала, надо выполнить! Говорила?
Говорила мама провела рукой по лбу. И что теперь? Трамвай упустили! А у меня ночная смена. Платье не поглажено, ужин не готов. Кто за всем уследит? Бабушка Матрёна?
Мамуля, не волнуйся, всё успеется! девочка потянула её за руку. Ой, смотри! Цветы! Какие они? На скамейке лежал поникший букетик.
Колокольчики. Из лесу. Кто-то сорвал да бросил. Или забыл.
Мамочка, они же красивые! Давай возьмём!
Мусора тебе мало Ладно, бери, только быстрее трамвай подходит.
До самой остановки Танюшка не выпускала цветы из рук. Стебли были помяты, бутоны поникли, но для неё это были самые прекрасные цветы на свете. Нежно-сиреневые, с едва уловимым ароматом, они казались волшебными, будто из сказки. Один мужчина в трамвае сказал, что если их посадить, они оживут. Женщина с животиком покачала головой: «Нет, только в воду!» А другая, выходя, буркнула: «Чепуха! Лучше бы гвоздик купили!» Мама молча смотрела в окно, а Танюшка прижимала букет к груди и шептала: «Ничего, мы вас спасем»
Они жили на втором этаже. Внизу бабушка Матрёна с мужем, которого все звали «Иван Степаныч». А Танюшка звала его «дед Ваня». Бабушка с дедом не были им роднёй, просто соседи. Но заботились о них лучше, чем иные родственники. Бабушка помогала по хозяйству, дед чинил всё, что ломалось от дверей до замков. А если надо было испечь пирог или отвести Танюшку в садик тут уж Матрёна рулила. Сами они помощи никогда не просили. «Живём, слава Богу, сами справляемся», говорили.
Под их балконом росла сирень. А под ней Танюшкин «секретик». Место, о котором никто не должен знать. Хотя дед Ваня знал. И бабушка тоже. Но делали вид, что нет. Иначе какой же это секрет?
От остановки Танюшка летела вприпрыжку. Надо скорее набрать воды и посадить колокольчики! А то умрут, как сказала та тётя. Пока мама готовила ужин и гладила платье, девочка выкопала под сиренью ямку, осторожно опустила туда цветы и полила. Но колокольчики не оживали. «Наверное, спят, подумала Танюшка. Ладно, я провожу маму и вернусь!»
Проводив маму на работу, Танюшка быстро поужинала, помыла тарелку и рванула к своим цветам. Даже про мелки для Лизы забыла.
Солнце скрылось. Сумерки окутали двор. Бабушка Матрёна закончила дела и собралась звать Танюшку к себе когда мама в ночную, девочка ночевала у них. Но дед Ваня тихо махнул ей рукой с балкона. Там, под кустом, сидела на корточках Танюшка… и плакала. Перед ней в лужице лежали увядшие колокольчики.
Бабушка крадучись подошла.
Что случилось, зайка?
Они не оживают! всхлипнула Танюшка. Я их поливала, а они… Бабушка, они умерли?
Что ты, глупенькая! Они просто слабые. Все цветы болеют, когда их рвут.
Я не рвала! Их кто-то бросил
Бывает, вздохнула бабушка. Не плачь. У меня есть волшебный порошок. Погоди тут.
Она вернулась домой, насыпала в спичечный коробок муки и вышла обратно.
Вот, смотри. Чуть-чуть осталось, но хватит.
Это что?
Для цветов. Бабушка шепнула: «Колдуй, баба, колдуй, дед, чтобы счастье было сто лет!» и посыпала мукой колокольчики. Теперь им надо отдохнуть. Завтра посмотрим.
Правда оживут?
Правда. А теперь спать, поздно.
Танюшка нехотя пошла за бабушкой, всё ещё оглядываясь на свой «секретик».
Ночью дед Ваня, кряхтя, выкатил из сарая велосипед.
Матрёна, фонарь взял?
На столе. Лопату положил?
Куда без неё?
Термос с чаем собери.
Да зачем? Я не в экспедицию!
Взял плёнку?
Взял, взял Ладно, поехал.
Осторожно закрыв калитку, он исчез в темноте.
Утро. Проснулись воробьи и Танюшка вместе с ними. В пижаме, босиком, она выскочила во двор… и застыла. На месте лужицы красовался куст свежих колокольчиков! Девочка осторожно трогала их пальчиками, что-то шептала. А с балкона за ней улыбались бабушка Матрёна и дед Ваня. И кто в этот момент был счастливее Танюшка или они, сказать трудно.
