«Ты обязана отдать мне квартиру!»: Как родная дочь накинулась на женщину, которая ухаживала за её матерью до последнего дня
Ольга снимала комнату у пожилой родственницы — Анны Семёновны. Та жила одна, хотя у неё была взрослая дочь — Светлана. Узнав, что у матери поселилась молодая девушка, та даже обрадовалась: теперь кто-то поможет присматривать за старушкой.
Ольга убиралась, готовила, ходила за продуктами и водила Анну Семёновну в больницу. Светлана же заглядывала редко, и её забота ограничивалась придирками: если видела недомытую чашку или разбросанные вещи, сразу начинала отчитывать Ольгу.
Годы шли. Ольга окончила университет, устроилась на работу, вышла замуж и переехала с мужем в съёмное жильё. Но старушку не забывала — приносила продукты, лекарства, помогала по хозяйству.
Однажды, зайдя к Анне Семёновне, Ольга остолбенела.
Бабушка лежала без сознания на полу. В панике девушка вызвала скорую. Началась борьба за жизнь. Старушку госпитализировали, но после выписки она уже не смогла встать.
С этого момента жизнь Ольги перевернулась. Пять долгих лет она ухаживала за беспомощной женщиной. Работала посменно, чтобы успевать всё. Когда не могла быть рядом, нанимала сиделку.
Светлана? Та всегда была занята. То внуки, то здоровье, то дела. Заходила ненадолго и тут же морщилась:
— Как тут можно находиться? Воздух спёртый!
Но ни разу не предложила помощь.
Как-то Анна Семёновна тихо попросила:
— Олечка, сиделка хочет оформить договор — уход в обмен на квартиру. Но я не хочу. Я тебе верю. Давай переоформим жильё на тебя. Ты ведь не оставишь меня?..
Ольга не колебалась. Они оформили документы, сменили сиделку. Уход был тяжёлым: бабушка не вставала, требовала постоянного внимания. Но мысль, что та доверила ей дом, придавала сил.
Прошли годы. Анна Семёновна тихо умерла. Ольга горевала. А вскоре в квартире разыгралась драма.
Ворвавшись без стука, Светлана закричала:
— Бессовестная! Присвоила мамину квартиру! Кем ты ей приходилась?! Дальняя родственница! Жильё должно достаться мне и моим детям! Продай и отдай деньги!
Ольга молчала, понимая — слова бесполезны. Светлана и слушать не хотела.
— Не хочешь по-хорошему? Через суд заберём! — крикнула та, хлопнув дверью.
Ольга вспомнила, как всё начиналось.
Когда она приехала учиться в Москву, её бабушка договорилась с двоюродной тёткой — Анной Семёновной — пустить внучку пожить. Девушка осталась на месяц, но старушка так привязалась, что уговорила остаться насовсем.
Тогда Светлана была рада: уборка, готовка, походы по врачам — всё легло на Ольгу. Но стоило чему-то быть неидеально — сразу обвинения.
Потом Ольга начала свою жизнь, но бабушку не бросила.
Когда Анна Семёновна слегла, Светлана отказалась ухаживать. Все тяготы легли на Ольгу.
Сиделки, недосып, усталость… Девушка не роптала. Это был её долг.
А теперь Светлана, вспомнив о матери лишь после смерти, требовала квартиру. Но юридически всё было чисто.
Ни крики, ни угрозы уже ничего не меняли.
Ольга стояла у окна в квартире, полученной не за подхалимство, а за годы искренней заботы. В душе не было злости — только печаль.
— Я бы всё равно осталась, — прошептала она, глядя на закат. — Не ради квартиры. Ради тебя, бабуля…
И на душе стало чуть легче. Ведь она поступила правильно.
