Моё сердце разрывается между болью и страхом. Моя невестка хочет лишить меня квартиры, которую я люблю всю жизнь, чтобы осуществить мечту моего сына. Их планы на большой семейный дом звучат как приговор, а я, одинокая женщина на склоне лет, боюсь остаться без крыши над головой. Эта история о сыновней любви, предательстве и борьбе за свой угол в мире, который становится для меня всё чужим.
Меня зовут Людмила Соколова, и я живу в небольшом городке на юге Краснодарского края. Десять лет назад мой сын, Дмитрий, женился на Анне. С тех пор они ютятся с дочкой в маленькой двушке. Семь лет назад Дмитрий купил участок и начал строить дом. Первый год ничего не делали. Во второй поставили забор и залили фундамент. Потом стройка снова остановилась не хватало денег. Дмитрий терпеливо копил на материалы, не теряя надежды. Годами они подняли первый этаж, но мечтают о большом двухэтажном доме, где смогу жить и я. Мой сын семейный человек, и я всегда гордилась его преданностью.
Они уже столько вложили в эту стройку. Анна уговорила Дмитрия продать их трёхкомнатную квартиру, переехать в меньшую и вложить разницу в дом. Теперь они живут в тесноте, но не сдаются. Когда они приезжают ко мне, все разговоры только о будущем жилье: окна, утепление, проводка Мои болезни, мои тревоги будто никого не волнуют. Я молчу, слушаю, но внутри растёт глухая тоска. Давно чувствую, что Анна и Дмитрий хотят продать мою трёшку, чтобы закончить стройку.
Однажды Дмитрий сказал: «Мама, мы все будем жить в этом большом доме ты, мы, наша малышка». Я осмелилась спросить: «Значит, мне нужно продать свою квартиру?» Они кивнули, с воодушевлением рассказывая, как здорово жить под одной крышей. Но, глядя на холодный взгляд Анны, я поняла одно: я не смогу жить под её началом. Она даже не скрывает неприязни, а мне надоело притворяться, что всё хорошо. Её ледяные взгляды, колкие слова не то, с чем я готова мириться в свои годы.
Я хочу помочь сыну. Больно видеть, как он мучается на этой стройке, которая может тянуться ещё десять лет. Но я задала вопрос, который гложет меня: «А куда я денусь?» Переехать в их крохотную квартиру? В этот недостроенный дом без удобств? Анна тут же отрезала: «Ты прекрасно устроишься на даче!» У нас есть старый летний домик без отопления, жить там можно только в тёплое время года. Я люблю там отдыхать, но зимой? Топиться дровами, мыться в тазу, выходить на мороз в уличный туалет? Мои больные суставы и здоровье этого не выдержат.
«На дачах люди и не в таких условиях живут», бросила Анна. Да, живут, но не так! Я отказываюсь превращать старость в борьбу за выживание. А денег на стройку не хватает, и я чувствую, как невестка толкает меня в пропасть. Недавно подслушала её разговор с матерью. «Нужно устроить её к соседу, а квартиру продать», прошептала она. У меня кровь ударила в виски. Сосед, Иван Петрович, такой же одинокий старик, как я. Иногда пьём вместе чай, болтаем о жизни, я ношу ему пироги. Но жить у него? Вот её план избавиться от меня и завладеть моим жильём.
Я знала, что Анна не хочет жить со мной, но до такой подлости Не верю в их обещания общего счастья под одной крышей. Её слова лишь ложь, чтобы заставить меня продать квартиру. Я люблю Дмитрия, и его страдания рвут мне сердце, но я не могу пожертвовать своим домом. Это всё, что у меня осталось. Без него я буду никому не нужна, как старый ненужный шкаф. А если их стройка затянется ещё на годы, оставив меня на улице? Или в этом ледяном домике, где зима станет смертным приговором?
Каждую ночь я не сплю, измученная мыслями. Помочь сыну мой долг, но остаться без крова слишком высокая цена. Анна видит во мне только помеху, а её игра с соседом стала ударом в спину. Боюсь потерять не только дом, но и сына, если откажу. Но страх остаться под мостом, лишённая последнего пристанища, ещё сильнее. Не знаю, как найти выход, чтобы не предать ни ребёнка, ни себя. Душа кричит от боли, и я молю небо дать мне силы выбрать правильно.
