В далёком прошлом, когда московские сериалы только заглядывали в жизнь, жила-была простая девушка из Подмосковья по имени Лера Попова. Семейство было скромным, отец работал слесарем в ремонтной мастерской, а мать — продавалась в местном магазине. В двадцать один год Лера оказалась на «браковом пафосе» — все подруги, как яблоки в корзине, уходили из одиночества. Она же, привыкшая к дружеским пикникам с просмешной компанией в «Москва-Сити», вдруг поняла, что остается одна. Случилось так, что на пороге появился Егор. Красавец, с пушистыми бровями и черной тоской в глазах, он накинулся на Леру, как на последнего гения на свете. Мама Попова, радующаяся раз в пять лет, обнимала сватов и спектаклеподобно кричала: «Дочь моя счастливица!».
Жили они в подмосковной бабушкиной квартире, где Егор скрывался от семейных обязанностей. Каждый уикенд он исчезал в «рыбной лиге» с одноклассниками — шашлыки, джин, рюмки и вечеринки в мансарде дяди Шурика. Лера, втулённая в кухню с ботинком вонючего ремонта, готовила супы из загадочных овощей. Проходил год — Лера заметила, что Егор не из тех, кто чешет зубы в ракушках. Её замена на горячей посуде сменялась мылом в ванной. А Егор — обычный холостяк, только с женой, которая не подозревает, что дом — это не фантазия.
Случилось бегло. На прогулке по скалистому парку, где ветер стучал в листву, Лера встретила Ивана. Он держал в руках книгу с названием «Жизнь за решёткой» и смотрел на неё, как будто она — ключ к пророчеству. Через месяц он признался: «Мы созданы в паре». Лера бросила Егора, как скатерть, на которой лежит испорченный торт. Поменяла душевные переживания на союз с Иваном — сначала в дачном домике по соседству у бабушки, а затем в посёлке с весенним садом.
Иван работал бухгалтером, а Лера — в региональном офисе банка. Вскоре родился Максим, их альбатрос, и безоглядное счастье временно сгустило туман. Но Иван, как оказалось, был создан не только для романтизма. Со дня Максима он стал парой «где телевизор?» и «ещё чайку!» Год пролетел, как трёхминутный рекламный ролик. Лера, устав от домашней рутины, предложила мужу устроиться на работу. Он же, обидчивый как пчела, уехал к матери и оставил Леру с Максимом и хлопотами.
В тридцать один Лера стояла на пороге следующего десятилетия и вспоминала, как всё началось. Всё утро вертелась перед зеркалом, как невеста перед крестиными: кожура, бели и юбка в красные полоски. На встречу однокурсников, которая должна была быть апофеозом, к ней пришла Маша, прямо с мужем и двумя детьми. Подруги обнялись, как вспоминая театр балета «Спящая красавица», и Мила, как всегда, рассказала скандальные детали про замужество на побережье.
Максим, человек в костюме чёрного цвета с орденом сделанного с нуля, вошёл последним. Глядя на него, Лера вспомнила школьную вечеринку, где они вместе пили яблочный сок из картошки. «Ты как, живая?» — спросил он, вытирая пот с шеи. Максим прослужил уже добрый десяток лет, руководя отделом при посольстве. Он был одинок, как ворон в снегу, но Леру видел с тревогой: «Ничего, всё впереди?» — «Почти», — ответила она.
Дома Максим налил кофе, а Лера, как всегда, притихла. После уединённых пяти минут с кофейной чашкой Максим встал, вышел на балкон. «У меня были жены, а теперь — ты. Романтика, я помню, как обитель, — подумал он. — Но ты — другое.» Когда он вернулся, Лера была настолько спокойна, что, казалось, дышала с лунным светом. Они говорили о Максиме, о планах на лето, о путешествии в Сочи.
На следующее утро Максим позвонил. «Давай, выйдем замуж», — сказал он, как будто это было уже решено. Со свадьбой они встретились на новом году, а гости, как звёзды, носились по винной библиотеке. С тех пор Лера жила покойно — с внуками, с тёплым символизмом и безошибочными реальными днями.
