Бывает, кажется, будто люди, прожившие вместе долгие годы, уже не могут разойтись. Что столько общего, столько пережитого — и никакие силы не разлучат их. Но жизнь, как оказалось, пишет иные сценарии. Моя семья — тому горький пример.

Дедушка Николай Иванович и бабушка Галина Петровна прожили в браке 41 год. Четыре десятилетия рука об руку. За это время они вырастили двоих сыновей и дочь, увидели, как те создали свои семьи, а сами стали дедушкой и бабушкой для пятерых внуков. Мы — их радость и гордость. Всегда верили, что их союз — символ прочности, любви и верности.

Как-то раз, когда вся семья собралась в их квартире в Москве отметить годовщину свадьбы, бабушка вдруг поднялась из-за стола и ровным голосом произнесла:

— Мы с Николаем решили развестись.

Сначала мы решили, что это неуместная шутка. Кто-то ухмыльнулся, кто-то пробормотал: «Ну что за ерунда». Но дед кивнул — да, подали заявление. В комнате стало тихо, будто кто-то выключил звук.

Я, старший внук, всегда был к ним ближе всех. Именно они научили меня понимать, что значит уважать, любить, быть рядом в горе и радости. Для меня они были живым примером. И их слова прозвучали как удар.

Как так? После стольких лет? Что должно было случиться?

Несколько дней я не мог прийти в себя. В голове роились сотни мыслей, но я не находил ответа. В итоге сел с ними за кухонный стол и прямо спросил: «Почему?» Их ответ заставил меня задуматься.

— Мы слишком разные, — сказала бабушка. — Поняли это поздно. Жили потому, что надо было растить детей, работать, вести хозяйство. А теперь… остались только мы вдвоем. И стало ясно — нам тяжело.

— Она меня раздражает, — неожиданно признался дед. — Всё: как дышит, как переставляет чашки, как смотрит. Устал оправдываться за то, что живу.

— А он бесит своей медлительностью, тем, что всё забывает, — вздохнула бабушка. — Не могу больше слышать, как он шаркает тапками или оставляет крошки на столе.

В их словах не было злости. Только усталость. И какая-то облегчающая искренность.

Они рассказали, что пробовали всё: ходили к психологу, жили отдельно, даже вспоминали молодость, пытаясь вернуть чувства. Но… ничего не помогло.

— Не хотим лгать самим себе, — тихо сказал дед. — Прожили жизнь честно. И закончить её хотим так же. Пусть каждый будет сам по себе.

Семья пыталась их отговорить. «Развод в таком возрасте? Что люди скажут?» Но потом все поняли: счастье не имеет срока давности. Даже если тебе за шестьдесят.

Развелись они мирно. Бабушка осталась в московской квартире, дед переехал на дачу под Звенигородом. Общаются по телефону, иногда видятся на праздниках. Но живут отдельно.

Я часто думаю об этом. О том, как легко рушится то, что казалось нерушимым. О том, что даже после десятилетий можно понять: рядом — не твой человек. И о том, как важно не предавать себя ради привычки или чужого мнения.

Я их люблю. И теперь, пожалуй, уважаю ещё больше. За честность. За мужество быть собой.