Невестка с норовом
Валентина Ивановна мешала борщ в кастрюле, прислушиваясь к шуму из соседней комнаты. Знакомый стук каблуков по половицам, затем скрип дверцы шкафа. Невестка опять что-то искала, да с таким видом, будто весь дом ей одним принадлежал.
— Где моя алая кофта? — донёсся голос Марфы из спальни. — Валентина Ивановна, вы не видели?
— Не видала, — откликнулась свекровь, не прекращая помешивать суп. — А где ты её оставила?
— Кабы знала, не спрашивала бы.
Тон у невестки был такой, будто она с дворовой девкой разговаривала. Валентина Ивановна сморщилась, но промолчала. Уж привыкла за этот год к повадкам жены своего сына.
В дверях показался Иван с сетками продуктов. Усталый, помятый после смены, но с улыбкой до ушей.
— Здорово, мам, — он чмокнул мать в щёку. — Как дела? Чего стряпаешь?
— Борщ да котлеты, твои любимые, — Валентина Ивановна с нежностью глянула на сына.
— Здорово! А где Марфушка?
— В спальне копошится. Кофту какую-то потеряла.
Иван направился к жене. Валентина Ивановна слышала, как они шепчутся, потом невестка засмеялась. Совсем иной смех, не тот, что с колкостями, каким она разговаривала со свекровью.
— Ваня, скажи маменьке, чтоб не трогала мои вещи, — донёсся голос из спальни. — Я вчера кофту на стуле бросила, а нынче её нет.
— Мам, — Иван вернулся на кухню с виноватым видом. — Ты не прибиралась в нашей горнице?
Валентина Ивановна положила ложку и развернулась к сыну.
— Прибиралась. Как ежедневно. Потому как твоя жена за собой убирать не желает.
— Да ну, мам, не заводись.
— Я не завожусь, Ваня. Проемляю как есть. Кофта твоей жены в шкафу висит, где ей и положено. Глянула бы сразу, а не представление устраивала.
Иван вздохнул и пошёл докладывать жене. Валентина Ивановна вернулась к плите, но настроение было уже подпорчено.
Она ведь правда старалась с Марфой ладить, ей-богу. Когда сын привёл её впервые, Валентина Ивановна сразу почуяла неладное в этой пригожей девице. Но Иван светился, как масленичный фонарь, и мать решила дать невестке шанс.
Первые месяцы всё шло сносно. Марфа приезжала в гости, вела себя пристойно, помогала стол накрывать. Правда, помощь эта больше походила на игру в примерную невесту, но Валентина Ивановна списывала это на робость.
Всё переменилось после свадьбы. Молодые перебрались к Валентине Ивановне в трёхкомнатную квартиру, и Марфа словно личину сбросила.
— Ваня, объясни матушке, что теперь я здесь хозяйка, — заявила она в первый же день. — И чтоб без спроса ничего не передвигала.
Валентина Ивановна тогда просто цветок с окна на стол переставила. Но для Марфы это стало поводом для разговора о границах.
— Мам, ну пойми, Марфушке хочется хозяйкой себя чувствовать, — оправдывался Иван. — Для неё важно, чтоб всё по её было.
— Хозяйкой-то она быть хочет, — отвечала Валентина Ивановна. — А вот стряпать да убирать — это не по её части.
Так и вышло. Марфа работала в конторе и полагала, что дом — не её забота. Утром выпивала кофе и уезжала нарядная, вечером возвращалась и валилась на диван с телефоном.
Готовила Валентина Ивановна. Стирала она же. И убиралась, разумеется, она.
— Валентина Ивановна, чайку не нальёте? — появилась на кухне Марфа в той самой алой кофте.
— Сейчас вскипячу.
— И пряников есть? А то с работы голодная пришла.
— Есть медовые, сама пекла.
Марфа уселась за стол, уткнулась в телефон. Листала картинки, не глядя, как свекровь хлопочет вокруг.
— Кстати, Валентина Ивановна, — вдруг молвила, не отрываясь от экрана, — завтра гостей позовём. Человек восемь.
— На что?
— У подруги Дуньки день рождения. Дома отмечать будем.
Валентина Ивановна поставила перед невесткой чашку.
— А чем потчевать будем?
— Ну, не знаю, — Марфа плечами повела. — Что-нибудь простое. Салатики, мясо. Вы же стряпать умеете.
— Постой, — Валентина Ивановна присела напротив. — Ты хочешь, чтоб я на восьмерых готовила для твоих гостей?
— А что такого? Дом ведь ваш, гости к вам и придут.
— Ко мне или к тебе?
Марфа наконец оторвалась от телефона и уставилась на свекровь с удивлением.
— Валентина Ивановна, ну вы же сыну не откажете?
Тут как раз вошёл Иван.
— О чём беседа? — спросил он, видя напряжённые лица.
— Твоя жена хочет, чтоб я завтра на восьмерых стряпала для её подруги, — сказала Валентина Ивановна.
— Мам, ну что ты сразу так, — Иван присел рядом с женой. — Марфушка, объясни толком.
— У Дуньки завтра именины. В кафе дорого, вот дома и собрались. Я думала, маменька не откажет помочь.
Иван взглянул на мать умоляюще.
— Мам, ну сделай милость. Мне же с друзьями жены познакомиться надо.
Валентина Ивановна вздохнула. Сыну отказать не могла.
— Ладно. Но впредь заранее предупреждайте. И помогать будете.
— Конечно, мам, — кивнул Иван. — Ведь так, Марфушка?
— Ага, — невестка снова уткнулась в телефон.
Назавтра Валентина Ивановна поднялась затемно и принялась за стряпню. Нашинковала салаты, замариновала мясо, пирог испекла. Иван помогал, как мог, но у него смена была.
Марфа поднялась к полудню, кофе хлебнула и объявила, что идёт в парикмахерскую — к вечеру готовиться.
— А помогать? — спросила Валентина Ивановна.
— Я ж говорила — в салон иду. Ваня знает.
К шести всё было готово. Валентина Ивановна переодевалась, когда раздался звонок.
Явились гости Марфы. Шумные, молодые, с бутылками и свёртками. Марфа встречала их как полноправная хозяйка, рассаживалаВалентина Ивановна стояла у окна своей новой однокомнатной квартиры, глядя, как за окном кружатся первые снежинки, и впервые за долгое время почувствовала, что дышит свободно.
