«Я решился…»: как один визит за блинами стал началом большой любви
Анна, устав от дневной суеты, устроилась на диване и включила телевизор. Вечер был обычным, ничто не предвещало перемен, пока вдруг в дверь не постучали. Она удивлённо поднялась и пошла открывать.
На пороге стоял её сосед — весёлый, слегка растрёпанный, но всегда обаятельный Дмитрий. Однако сегодня он был совсем другим: костюм, бабочка, цветы. Улыбка слегка виноватая, взгляд твёрдый.
— Анна… Я решился на самый важный шаг в жизни, — начал он, сглатывая комок в горле.
Анна замерла, не понимая, что происходит.
Их история началась задолго до этого вечера — ещё в студенческом общежитии, где она жила с подругами, только поступив в университет. Единственное, что она умела готовить безупречно — это тонкие, почти прозрачные блины. Мамин рецепт, отточенный ещё в шестом классе, стал её спасением и главным оружием.
Сначала подруги смеялись, что с таким блюдом не выжить, но быстро убедились в обратном. Блины стали воскресной традицией: быстро, сытно, дёшево и — самое главное — по-домашнему.
Однажды в воскресенье на аромат к ним на кухню забрёл Дмитрий — тот самый весельчак и балагур, за которым бегали все девушки с этажа. Но здесь он выглядел иначе: как ребёнок, тоскующий по дому.
— Ого, как пахнет! Это что, блины с ванилью? Я сто лет не ел нормальных, — восторженно произнёс он, усевшись прямо на подоконник.
— Угощайся, — улыбнулась Анна.
Он ел молча, потом говорил — много и увлечённо. Она слушала. И с каждым словом, с каждым глотком он казался ей всё ближе. Оказалось, под маской балагура скрывался парень из большой семьи, который ночами подрабатывал и, несмотря на усталость, всегда улыбался.
Когда блины закончились, он виновато потупился.
— Прости… Оставил тебя без еды…
— Бывает. Сейчас ещё замешу тесто, — махнула рукой она.
На следующий день Дмитрий принёс муку и бутылку масла. Потом — варенье, сметану и даже друзей. Блины стали общежитийным праздником. Парни чинили розетки, носили сумки, помогали с конспектами. Девушки — пекли, обнимали, спасали души от одиночества.
Так и началась их любовь — с блинов, пахнущих детством.
Прошло много лет. Их общежитие осталось в прошлом, как и студенческие подработки, страхи, хвосты. Но чувства — выросли, окрепли. Они уже десять лет вместе. Растят сына — Максима. Дмитрий стал той самой стеной, за которой Анна чувствовала себя спокойно. Что бы ни случилось — он находил выход. Шуткой, объятиями, любовью.
Даже когда ссора вот-вот готова вспыхнуть, он хватает её за руку, вспоминает какой-то нелепый анекдот или говорит: «Конечно, я виноват — как всегда!» — и она уже смеётся, не в силах сердиться дальше.
…В тот вечер, когда он стоял на пороге в костюме и бабочке, с букетом роз, — он молча опустился на колено.
— Анна… выйдешь за меня? В горе и в радости… с блинами и без… навсегда?
Она стояла, не веря своим глазам. А потом прижалась к нему и прошептала:
— Да…
С тех пор каждое воскресенье они пекут блины уже для Максима. По очереди. По старой доброй традиции. А Дмитрий до сих пор шутит:
— Я сначала влюбился не в тебя, а в твои блины. А потом уже — и в тебя. Но не ревнуй, ты всё равно вкуснее!
Слово своё он сдержал. Научился печь — под чутким руководством тёщи. И надо признать: блины у него действительно волшебные. Максим съедает по восемь за раз. А Анна — смотрит с любовью. И думает:
«Главное в жизни — найти того, кто даже простые блины превратит в праздник».
