«Бросила всё и уехала к морю»
— Митя, ты не мог бы заскочить за продуктами? — голос Галины Сергеевны дрожал от усталости. — На улице гололёд, аж ноги подкашиваются…
— Мам, ну серьёзно? — раздражённо фыркнул Дмитрий. — Я только с вахты, как выжатый лимон. Да и мы с Ириной хотели вечером кино посмотреть.
— Митенька, я же не дойду… — взмолилась женщина.
— Мам, сколько можно! Есть же доставка! Освой телефон, и никаких проблем!
— Я не понимаю эти приложения, сынок. Может, сам закажешь?
В трубке повисло тяжёлое молчание.
— Я за рулём, неудобно. Попроси Настю.
— Просила… Она сказала — дела.
— Ладно, — буркнул Дмитрий, — как домой приеду, перезвоню. Скажешь, что надо.
— Хорошо, жду, — оживилась Галина Сергеевна. Но час прошёл, второй — звонка не было. Она набирала сама — сын не брал трубку. Выручил сосед, молодой парень Артём, который заказал продукты. Когда курьер привёз покупки, Галина Сергеевна, расставляя их по шкафам, чувствовала, как сердце ноет. За что ей такое?
Она была хорошей матерью. Двое детей: старший Дмитрий и младшая Анастасия. Их отец погиб, когда Диме было семнадцать, а Насте — двенадцать. С тех пор Галина Сергеевна тянула всё одна. Работала без выходных, чтобы поставить детей на ноги. Бабушки помогали, но их не стало, и осталась она одна, как перст.
К счастью, от бабушек остались квартиры. Мамину оформили на Дмитрия — он был старшим, учился в институте. Даже с жильём сыну требовалась помощь, и она продолжала его поддерживать. Когда умер дед, его квартиру получила Настя. Галина Сергеевна платила за их учёбу, отказывая себе во всём, но даже мысли не допускала, чтобы отнять у детей жильё. Всё для них.
Она всегда была рядом. Водила их на танцы и в музыкалку, ночами сидела над учебниками, нанимала репетиторов для поступления. Жила их интересами, забывая о своих. И верила, что в старости они станут её опорой. Не требовалось золотых гор — просто немного внимания. Разве это много?
Галина Сергеевна редко просила о помощи. Когда у Дмитрия родился сын, она сутками нянчила внука. Настя, уезжая в командировки, подкидывала ей своего пса — упрямого Барбоса, которого нужно было выгуливать даже в ливень. Она никогда не отказывала. Но чем дальше, тем очевиднее становилось: дети её не ценили. Их забота ограничивалась редкими звонками.
Во время ремонта она просила совета — Дмитрий был «завален делами», а Настя отмахивалась: «Мам, потом». Когда Галина Сергеевна попала в больницу, лекарства принёс тот же Артём. Дети забегали на пять минут, брезгливо оглядывая палату.
— Мам, ты же знаешь, я терпеть не могу больницы, — морщилась Настя.
— Здесь никто не отдыхает, дочка, — тихо отвечала мать.
— Ну ты лечись, а я потом заеду.
Дмитрий, как обычно, валил всё на семью: «Ира устала, надо с ребёнком помочь». И уходил, не обняв.
Сегодняшний случай переполнил чашу. В их городке Подольске улицы сковало льдом, Галина Сергеевна еле доплелась до дома. Попросила детей заказать продукты — мелочь! Но Дмитрий не перезвонил, Настя отмахнулась. Слёзы катились по щекам, а внутри росла пустота.
Она задумалась: когда жила для себя? Вспомнился один момент. Когда Дмитрий был маленьким, а Насти ещё не было, её отправили в санаторий на Чёрное море. Телефонов тогда не было, и никто не доставал звонками. Целую неделю она гуляла по набережной, вдыхала солёный воздух и чувствовала себя свободной. Муж звонил раз в день, жалуясь, как ему тяжело без неё, не понимая, что для неё это обычная жизнь. Это было её единственное «для себя».
Море снова звало её. После пятидесяти начинать с нуля страшновато, но что держит её здесь? Неблагодарные дети выросли. Им нужна помощь? А ей кто поможет?
Оставался вопрос денег. Галина Сергеевна осмотрела свою трёшку в центре Подольска. Квартира досталась ей от мужа, чей отец когда-то был большим начальником. Теперь это её жильё. И ей не было стыдно, что дети его не получат. У них уже есть квартиры от бабушек и деда. Хватит.
Утром идея не казалась безумием — наоборот, зажгла её. Через подругу она нашла риелтора, и квартира быстро продалась. Без лишних глаз.
Однажды она позвала детей. Сказала, что срочно, и они, ворча, приехали.
— Ты заболела? — хмуро спросил Дмитрий.
— Нет. С чего ты взял?
— Тогда чего панику разводишь? — огрызнулась Настя.
— Мне нужно вам кое-что сказать.
Дети вздохнули, как в детстве, когда их отрывали от игр.
— Говори, мам. Мне ещё Иру сменить надо. Кстати, мы внука на выходные привезём, посидишь?
— Не выйдет, Митя, — спокойно ответила Галина Сергеевна.
— Почему? — насторожилась Настя.
— Я уезжаю.
— Куда? — хором выпалили дети.
— К морю, — улыбнулась она. — Купила домик в Геленджике. Буду там жить.
— Мам, ты о чём?! — засмеялся Дмитрий. — На какие шиши?
— Квартиру продала.
— ЧТО?! — вспыхнула Настя. — А нас спросить?
— Хотела, да вы вечно заняты. Вам не до меня.
— И как ты там будешь? В твоём возрасте работу найдёшь? — возмутился Дмитрий.
— Как-нибудь. Домик скромный, а от квартиры осталось. Хватит.
Дети думали, это шутка. Но, осознав серьёзность, засыпали её упрёками.
— Ты всё просадишь!
— Мои деньги, — отрезала Галина Сергеевна.
— Мы рассчитывали на эту квартиру! — выкрикнула Настя.
— Не срослось.
— Ты будешь далеко, мы тебя не увидим!
— А когда вы меня видели? Только когда что-то нужно.
Дети кричали, уговаривали передумать, клялись исправиться. Но Галина Сергеевна уже не слушала. Море манило её, и впервые за долгие годы она чувствовала, как сердце бьётся в такт волнам. Она хотела жить для себя. А дети? Как-нибудь спИ когда поезд тронулся, Галина Сергеевна закрыла глаза, представляя, как завтра услышит шум прибоя и поймёт, что наконец-то свободна.
