На свадьбу меня не позвали, потому что я „чужая“, но когда понадобилась квартира — внезапно стала „родной“.

Мой сын женат уже почти десять лет. Его жена пришла в нашу семью с прошлым браком и маленькой дочкой. Я приняла их обеих без вопросов. Помогала, чем могла: деньгами, заботой, сидела с ребёнком, чтобы молодые могли отдохнуть вдвоём. Я поступала так, как должна поступать мать — и ради сына, и потому что иначе не умела.

С невесткой у нас не сложилось душевной теплоты, но и ссор открытых не было. Она держалась отстранённо, но я не давала поводов для конфликтов. Её бывший муж исправно платил алименты, но в жизни дочери не участвовал. А мой сын по-настоящему растил эту девочку. Водил её в школу, к врачам, читал на ночь сказки. Он стал ей отцом, хоть и не по документам.

Прошлой осенью случилось то, что оставило в душе горький след. Девочка, которую я считала внучкой, вышла замуж. Казалось бы, счастье… Но нас с сыном не позвали. Сказали прямо: „Будут только самые близкие“. И тут я вдруг поняла — мы для них не родные. Мы „чужие“.

Сын промолчал. Видно было, как ему больно. Он не нашёл слов. Ведь это он растил её, заботился, любил. А на свадьбу позвали того, кого она едва знала — биологического отца, который лишь переводил деньги. Он шёл с ней под „Свадебный марш“. А мой сын остался дома. Молча. Мы оба молчали. Но в душе кричало.

Я пыталась забыть. Не вышло.

А недавно — звонок. Невестка.

— Зоя Михайловна, у нас просьба. Даша (та самая „не моя“ внучка) ждёт ребёнка. Живут пока у нас, но тесно. Может, переедут к вам? Всё равно сдаёте квартиру — пусть лучше родные живут, чем посторонние.

Сначала я не поняла. Речь о моей однокомнатке, доставшейся от тёти. Её сдавала, и хоть небольшие, но деньги были подспорьем к пенсии. И вот теперь я вдруг „бабушка“, „родная“, „семья“.

А где же была эта семья полгода назад, когда справляли свадьбу? Разве тогда мои слёзы ничего не значили?

Задалась вопросом: можно ли быть семьёй лишь тогда, когда это выгодно?

Ответ — нет. Нельзя.

Я пока не дала ответа. Сказала, что подумаю. Но сердце уже решило. Может, я и старая, и обиженная. Но у меня есть память. И есть гордость. Квартира — не жалко. Жалко, что десять лет заботы стёрли одним словом.

Не понимаю, как сын живёт с женщиной, которая вычеркнула нас ради „красивой“ семьи. Почему не вступился за меня тогда. Может, ему казалось это правильным. Но я не забыла. И прощать не стану.

Когда удобно — я „родная“. А когда нужны фото для инстаграма — вдруг „чужая“?

Нет. Пусть теперь сами разбираются.

Хочется верить, сын однадно поймёт, что допустил. А пока — я молчу. Отказываю. И больше не подставляю плечо тем, кто отталкивает меня, когда помощь не нужна.

Пусть это станет уроком. Им. И мне тоже.