Одна старая тайна навсегда перевернула мою жизнь.
Пишу вам не за сочувствием, не за советом — просто чтобы излить душу. Бывают в жизни мгновения, которые будто рвут полотно судьбы, неся с собой и горечь, и радость, и слёзы. Моя история — из таких. Началось всё с любви. А закончилось… новым рассветом.
Зовут меня Владимир. Мне 54. Долгие годы я жил как призрак. Один. Без жены. Без детей. Без прошлого и без будущего. Лишь память — и среди неё одно особенно яркое имя: Лариса.
Познакомились мы в студенческие годы, в Екатеринбурге. Она была необыкновенной. Не кричащей красавицей, а той, чья душа светилась изнутри. С ней я словно заново учился жить. Мы понимали друг друга без слов. Порой казалось, будто знали друг друга в прошлой жизни. Взгляды, прикосновения, тихие улыбки — всё было на уровне сердца. Я верил: это моя судьба.
Строили планы. Мечтали о доме, о детях. О седине рядом. Уже всерьёз говорили о свадьбе, когда грянул гром среди ясного неба: мой отец слег с тяжёлой болезнью.
Я — единственный сын. Мать ушла рано, родных больше не было. Не мог бросить отца, оставить его на чужих. Пришлось вернуться в Пермь, отказаться от должности, которую уже нашёл в городе. Умолял Ларису поехать со мной. Но она отказалась. Сказала, что не может бросить всё, что строила. Я не сердился, хоть сердце обливалось кровью. Уехал. Простились. Тогда ещё не знал — навсегда.
Сначала писал ей. Долго. Искал в строках следы той любви, той нити, что связывала нас. Но ответа не было. Потом сжался в комок. Годы пролетели в заботах о больном отце. Семь долгих лет. Стирал, кормил, ухаживал, сидел у постели. Он ушёл тихо, без мучений. А я остался совершенно один.
Когда всё закончилось, не вернулся в Екатеринбург. Не поехал искать Ларису. Был уверен: она забыла, устроила свою жизнь. Кому нужен человек, пропавший на семь лет? Не хотел тревожить её счастье. Так думал тогда.
После жил… как бы сказать… существовал. Друзья давно обзавелись семьями, внуками. Кто-то пытался знакомить с женщинами, уговаривал: «Хватит, Владимир, пора!» Но сердце молчало. Никто не затронул струн, что звучали при Ларисе. Не хотел притворства. Не хотел жизни для галочки.
И вот однажды — обычное утро, пил чай на кухне — раздался звонок. Открыл дверь — и на пороге стояла девушка. Молодая. Лет двадцати пяти. Красивая, но не это поразило. Её глаза. Карие. Точно как у Ларисы. Земля ушла из-под ног.
Молча протянула конверт и маленький медальон. Тот самый, что я когда-то подарил Ларисе. Узнал его сразу. В письме было написано: «Прости, что не сказала тогда… Это твоя дочь».
Её звали Варя. И она — моя. Дочь, о которой я не знал. Дочь, выросшая без меня.
Лариса писала, что узнала о беременности через неделю после моего отъезда. Не хотела отвлекать, тревожить, когда я ухаживал за отцом. Уехала к тётке, сменила адрес, выбросила телефон. Ждала, что я вернусь. А я… думал, что она просто ушла. Вот так, из-за глупости, из-за гордости, из-за молчания — потеряли друг друга.
Родила Варю. Одна. Подняла её. Дала всё. А потом, год назад, Ларисе поставили страшный диагноз — рак. Знала, что время уходит. И перед уходом рассказала дочери правду. А та… нашла меня. Приехала. Встала на пороге — и вернула к жизни.
С тех пор всё изменилось. Варя — моя дочь. У неё муж — славный парень, Сергей. И у меня есть внучка — Надя, в честь отца Назара. Я снова нужен. Снова живу.
Продал отчий дом в Перми, отказался от наследства. Купил небольшую квартиру в Екатеринбурге, в десяти минутах от дочери. Проводим вместе выходные, забираю Надю из садика, гуляю с ней в сквере. Навёрстываю всё, что упустил, все годы, что проскользнули сквозь пальцы.
Не жалею ни о боли, ни о слезах. Ведь они привели меня туда, где я сейчас. Снова дышу. Я не один.
