Отцовское сердце не меряет рублями и не ищет выгоды — я просто помог своему сыну, когда он больше всего нуждался.
И пусть теперь он ненавидит меня — я всё равно его отец.
Я уже немолод, и, может, это прозвучит странно, но я всё ещё верю, что отцовское сердце может чувствовать так же остро, как материнское. Просто мы, мужчины, реже об этом говорим, чаще молчим и загоняем боль вглубь. Но я решил написать. Пусть хоть кто-то узнает, что я не предатель, не подлец, не тот, кто стравливает сыновей. Я всего лишь отец. И поступил так, как велела мне совесть.
У меня двое сыновей. Воспитывал их с любовью и по справедливости. По крайней мере, так мне казалось. Старший — Дмитрий, всегда был тихим, задумчивым, послушным. Скрытный, но добрый. Младший — Артём, с пелёнок был ураганом: везде успевал, всех притягивал, с неугомонным нравом и упрямством, которое не брали ни уговоры, ни строгость. Они были разными. И оба — моими.
Шли годы. Мальчишки выросли, окончили институты, обзавелись семьями. Артём ринулся в бизнес. Сначала было тяжело, но потом дела пошли в гору. Открыл фирму, затем ещё одну, втянул в дело и жену. Они ни в чём себе не отказывали: дорогие авто, три квартиры — две уже записаны на дочек, отдых только за границей, рестораны, бренды, вечеринки. Было чем гордиться — да, Артём преуспел. Он умел добиваться своего.
Дмитрий остался в родном Нижнем Новгороде, работает в мэрии. Его жена — учительница. Зарплаты скромные, квартира старая, мебель — ещё с наших с матерью молодых лет. Они не бедствуют, нет. Но если сравнивать — будто в параллельном мире. Всё по списку, по акциям, без излишеств. Его жена — женщина непростая. Вечно недовольна, подначивает Димку, чтобы он завидовал брату, твердит, что они заслуживают большего, что мы, родители, обязаны помочь. Утверждает, что я должен делить всё поровну. Но разве можно поделить судьбу?
Сердце болело за обоих. Я видел, как один купается в достатке, а другой считает копейки до зарплаты. Не мог спокойно смотреть, как сын, в чьих глазах тускнеет огонёк, превращается в человека без веры. Жена давила, он молчал, но я-то чувствовал. Чувствовал, что он сдаётся.
И я принял решение. Был у меня старый участок под Сочи, доставшийся от отца. Земля у моря, ценная, но заброшенная. Я продал её. Выгодно. Никому не сказал. И все деньги отдал Диме. Без расписок, без условий. Просто протянул — от души. Пусть сделают ремонт, купят машину, оденут сынишку, съездят хоть раз отдохнуть, как все.
Но не учел одного — людской зависти. Видимо, жена Димы не удержалась, похвасталась. Или выложила фотографии. Через неделю мне позвонил Артём. Я не узнал его голос. Он кричал. Обвинял. Говорил, что я унизил его, что всегда любил Диму больше, что сделал из него нищего. Выкрикнул: «Забудь, что у тебя есть младший сын! Ты мне не отец!» — и бросил трубку. Я не успел сказать, как горжусь им. Как люблю.
Прошло три месяца. Он не звонит, не отвечает. Я пишу ему короткие сообщения: «Я тебя люблю», «Прости, сынок», «Ты мне дорог». Тишина. И знаете что? Я не жалею. Да, мне больно. Да, сердце разрывается. Но я поступил так, как должен был. Ведь если не я помогу сыну, который вот-вот сломается, то кто?
Глупо ждать, что все поймут. Даже родные. Иногда добро ранит. Иногда справедливость — это не равные доли, а помощь тому, кому она нужнее. Может, я потерял сына. Но я не перестану быть отцом. Я не сожалею. Лишь молюсь, чтобы однажды Артём понял: я не выбирал между ними. Я просто выбрал любовь.
