Она ушла, когда все махнули рукой
Пятнадцать лет брака — и всё коту под хвост. Когда-то Надежда верила, что сможет перевоспитать мужа, вытащить его из болота пьянки, лени и вранья. Но теперь, глядя на него, она не чувствовала ровным счётом ничего — ни боли, ни любви. Только усталость. А началось всё с обычного вечера, как сотни таких же…
Дмитрий приполз домой пьяный в стельку. Рухнул за кухонный стол, начал стучать кулаком по столешнице, орать, что она — бесчувственная, холодная баба, «сопляк в юбке». Потом заявил, что уходит к другой — к Ленке с ларька. Та его хотя бы понимает, не то что Надя. И сразу уснул, храпя носом в тарелку.
А Надежда встала, умылась в ванной, глянула в зеркало. Тридцать восемь. В глазах — пусто. Ни злости, ни обиды. Тишина. И в эту ночь она поняла: хватит.
Утром, когда Димка проснулся с больной головой и поплёлся на кухню, она уже сидела с бумагой в руках. Официальный лист — заявление на развод.
— Это что ещё? — хрипло буркнул он, щурясь от света.
— То, о чём ты вчера орал. Со мной жить невмоготу? Отлично. Подаю на развод.
— И не боишься, что я свалю? — ядовито усмехнулся он.
— Уже нет. Бояться — сил нет. Хочешь — уходи. Только квартиру делим по закону. Или оставайся, но с одним условием.
— С каким ещё, блин?
— Мой брат Витя поживёт тут до суда. Платить будет за комнату, половину коммуналки — тебе на карту.
Дмитрий взбесился. Начал орать, что квартиру заберёт себе, долги на неё повесит. Кричал, что раз она хочет «свободной жизни» — пусть валит. А он останется.
Надя промолчала. Переехала к маме, оставила брату ключи. Через два дня укатила на юг — в тихую деревушку под Анапой. Там нашла домик у моря, о котором мечтала с детства. Ещё немного — и купит его в ипотеку.
Дмитрий не верил. Ждал, что Надя вернётся. Что всё будет, как прежде. Но прошло три недели. Потом месяц. А потом пришло письмо от нотариуса: раздел имущества, оценка, доли. Всё по закону. И Нади как не бывало.
Он метался — звонил её матери, писал Вите, умолял встретиться. Без толку. Надя была свободна. И, лёжа на пляже с книжкой, она впервые за много лет чувствовала: она живёт.
Как-то к ней на полотенце подсела незнакомка — заплаканная, с трясущимися руками.
— Подскажите… Мой опять запил. Не знаю, что делать…
Надя уже открыла рот, но резко передумала. Встала, отряхнула песок и сказала:
— Простите. Не ко мне.
И пошла дальше — по горячему песку, к своей новой жизни.
