Она ушла, когда уже все махнули рукой
Пятнадцать лет брака — и всё коту под хвост. Когда-то Света думала, что сможет изменить мужа, вытащить его из болота пьянства, лени и вранья. Но теперь, глядя на него, она не чувствовала ничего — ни боли, ни любви. Только усталость, как после бессонной ночи с соседским ремонтом. А началось всё в обычный вечер, как сотни таких же…
Игорь приполз домой пьяный в стельку. Не просто под мухой — в дрова. Шлёпнулся за кухонный стол, начал колотить кулаком по столу, орать о том, какая она бесчувственная, чёрствая, «как чугунный мост». Потом выдал, что уходит к другой — к Любке с ларька. Та его «понимает», в отличие от Светы. И тут же отрубился, захрапев, слюнявя скатерть.
А Света встала, умылась в ванной, посмотрела в зеркало. Тридцать восемь. В глазах — пустота, будто после пяти сезонов «Дом-2». Ни злости, ни обиды. Тишина. И в эту ночь она решила: хватит, как ситный край.
Утром, когда Игорь проснулся с бодуна и поплёлся на кухню, как рак после штраф-бара, она уже ждала его с бумажкой в руках. Документ был официальный — заявление о разводе.
— Это ещё что за цирк? — хрипло процедил он, протирая глаза.
— То, о чём ты сам вчера орал. Жить со мной — сплошной ад. Ну что ж, по-честному. Подаю на развод.
— И не боишься, что я уйду? — ехидно фыркнул он.
— Уже нет. Боялась — как в прошлый раз за кефиром, устала. Хочешь — вали. Квартиру, конечно, пополам. Или оставайся, но с одним условием.
— С каким ещё, мать твою?
— Мой брат Витя поживёт с нами до суда. Класть будет за комнату, половину ЖКХ переведу тебе на карту.
Игорь взбеленился. Начал орать, что квартиру заберёт себе, кредиты на неё повесит. Кричал, что раз ей «надоело» — пусть сваливает, а он остаётся.
Света промолчала. Переехала к маме в Люберцы, оставила брату ключи. Через неделю рванула на юг — в посёлок под Анапой. Там нашла крохотный домик у моря, о котором грезила с юности. Ещё немного — и он будет её.
Игорь не верил. Ждал, что Света «одумается». Но прошёл месяц. А потом пришёл конверт от нотариуса: раздел, оценка, доли. Всё по закону. И Светы больше не было.
Он сидел на связи, звонил её маме, писал Вите. Тщетно. Света была свободна. И, лёжа на пляже с книжкой «Тонкое искусство пофигизма», она впервые за долгие годы чувствовала — живёт.
Как-то к ней на полотенце подкатила незнакомка — в слезах, с трясущимися руками.
— Посоветуйте… Муж опять запил. Я не знаю, что делать…
Света хотела было ответить. Но передумала. Встала, отряхнула песок и сказала:
— Извините. Но это уже не ко мне.
И пошла дальше — по тёплому песку, к своей новой жизни.
