В наследство у воды: спор за дедову мечту

— Дед оставил тебе только старую лодку, — равнодушно бросил дядя Игорь, но Дмитрий, разбирая её, нашёл документы, скрывавшие тайну берегового участка.

Дмитрий сидел в своей московской квартире, когда раздался звонок.

— Приезжай. Дед скончался, — голос дяди Игоря звучал сухо, без тени печали.

Сердце сжалось. Дед Степан был для него не просто родным — он единственный не требовал ничего взамен, не читал нотаций, не лез с советами.

Через два дня Дмитрий стоял на кладбище в прибрежном селе под Нижним Новгородом. Народу собралось мало: Игорь с женой Ларисой, пара соседей да пожилая женщина в тёмном платке, чьи слёзы казались искренними.

— Это Анна Семёновна, — прошептала соседка. — Последние годы за Степаном Петровичем ухаживала.

После поминок Игорь отвел Дмитрия на веранду дедовой избы.

— Слушай, племянник, завещание простое. Дом ветхий, земля — моя, как старшему.

Дмитрий кивнул, не ожидая иного. Он никогда не гонялся за наследством.

— А тебе — рыбацкая лодка, «Удалая». Бери, если надо, — буркнул Игорь.

Лариса, стоя рядом, презрительно скривилась:

— Дырявое корыто! Только место зря занимает.

— Спасибо, — тихо ответил Дмитрий. — Дед любил на ней рыбачить.

— Рыбачь на здоровье, — фыркнул Игорь. — Только за причал плати — пятьсот рублей в месяц.

На рассвете Дмитрий отправился к реке. «Удалая» покачивалась на волнах — потертый деревянный челн с облупившейся краской. На носу едва читалось имя деда.

— Крепкая ещё, а? — раздался голос за спиной.

Дмитрий обернулся. Седоусый старик протянул руку.

— Василий Кузьмич. С Степаном Петровичем дружили. Соболезную.

— Дмитрий, внук. Спасибо, — кивнул он.

— Дед часто вспоминал тебя. Ты один приезжал просто так, не интересуясь, что ему от тебя надо.

Дмитрий спустился в лодку. Старые вёсла, порванные сети, горсть поплавков. Зашедший дождь заставил его прикрыть носовой люк. Крышка заела. Дмитрий дернул сильнее — и внутри обнаружил свёрток в промасленной ткани.

— Что за чёрт… — прошептал он.

Внутри лежали пожелтевшие бумаги — свидетельство на землю. Пятнадцать соток на берегу Волги, в трёх верстах от села. Владелец — Степан Петрович Волков. Дата — 1998 год.

— Василий Кузьмич, взгляните! — крикнул Дмитрий.

Старик присвистнул:

— Вот оно как! Значит, тебе доверил.

— Вы знали?

— Ещё как. В девяносто восьмом Степан на последние сбережения купил. Мечтал дом поставить, чтобы родня собиралась. Да только родне деньги нужны были.

— Почему молчал?

— Да не молчал. Показывал Игорю. Тот только рассмеялся: «Зачем тебе эта пустошь?» Остальные тоже нос воротили.

Дмитрий бережно сложил бумаги, глядя на воду.

— Теперь у меня есть земля у реки.

— Степан там часто бывал. Говорил — тишина, покой, чайки кричат. Мечтал баньку срубить.

К причалу подошла Анна Семёновна, глаза ещё красные.

— Дмитрий, правда, тебе только лодку оставили?

— Не только, — он показал документы.

Женщина ахнула:

— Так вот о чём он перед концом твердил! «Дима поймёт, зачем мне эта земля».

— Что ещё говорил?

— «Земля должна быть у того, кто её чувствует, а не продаст за пятаки».

Вечером Дмитрий решил поговорить с Игорем. Тот пил чай на крыльце своего нового дома.

— Дядя, в лодке нашёл документы на участок.

Игорь поперхнулся, глаза сузились.

— Какие ещё документы?

Дмитрий показал бумаги. Лицо дяди побагровело.

— Липа! — рявкнул он. — Дед под конец совсем рехнулся. Откуда у него деньги на землю?

— Всё официально. Печати, подписи.

— Врёшь! — Игорь вскочил. — Даже если правда, завещания нет. По закону всё моё.

Из дома выглянула Лариса:

— Чего орешь?

— Племянник нашёл «клад», бумажки какие-то!

— Я просто сообщил, — спокойно сказал Дмитрий.

— Слушай сюда, — Игорь навис над ним, — катись обратно в Москву и забудь про эту землю. А то через свои связи так устрою, что и лодки не видать.

Дмитрий ушёл. За спиной Лариса шипела:

— Надо было лодку сразу на дрова пустить!

На следующий день к нему подошёл мужчина в дорогом пальто.

— Сергей Викторович, — представился он. — Слышал, у вас участок на Волге?

— Откуда знаете?

— Игорь рассказал. Я землю под коттеджи скупаю. Даю пять миллионов наличными.

Дмитрий едва не поперхнулся. Это вдвое больше его годового дохода.

— Подумаю, — пробормотал он.

— Не затягивайте. Такие предложения не вечны.

Вечером Дмитрий зашёл к Анне Семёновне.

— Пять миллионов предлагают, — признался он.

Она кивнула:

— Знаю. Этот Сергей уже полсела скупил. Богатым дачам место расчищает.

— А дед бы продал?

— Ни за что. Степан Петрович говорил: «Земля — для души, не для барыша». Всё мечтал, как внуки на берегу играть будут.

— У меня детей нет.

— Будут. И спросят: где дедов участок? Что скажешь?

Дмитрий молчал. Она была права.

Через пару дней Игорь явился с папкой.

— Вот, — швырнул он бумаги на стол. — Иск в суд. Оспариваю твои права.

Дмитрий пробежался глазами по тексту. Юридические термины путались, но суть была ясна.

— На каком основании?

— Дед был невменяем. Свидетели есть. Да и кто докажет, что он сам покупал? Может, его обманули.

— Это ложь.

— Ложь или нет — суд разберётся. А пока участок под арестом. Ни строить, ни продавать.

После ухода Игоря Дмитрий сел в «Удалую» и отправился к участку. ЧерезИ когда спустя годы его дети бегали по берегу, а «Удалая» всё так же покачивалась у причала, Дмитрий понял, что дед оставил ему не просто землю, а место, где память и мечты становятся вечными.