**Тень контроля: разрыв, возвращающий свободу**

— Ты вареники не так лепишь! — заявил Дмитрий, заглядывая через плечо Светланы, пока она раскатывала тесто в их тесной кухне в подмосковной Химке.

Светлана резко обернулась и, не говоря ни слова, сунула ему скалку. Она терпеть не могла, когда он начинал учить ее жить, объясняя, как нужно делать буквально всё. По его мнению, она не справлялась ни с чем — от готовки до уборки.

— Лепи сам! — прошипела она, сжав кулаки, и вышла, оставив его среди облака мучной пыли.

Дмитрий ожидал, что Светлана сейчас же вернется, попросит помощи, а он, снисходительно, покажет, как «правильно» готовить вареники. Но она не вернулась. Раздосадованный, он принялся за дело, бросая сердитые взгляды на дверь.

Светлана, чтобы успокоить дрожь в пальцах, схватила крючок и пряжу. Вязание всегда помогало ей собраться. Но не прошло и получаса, как Дмитрий пристроился рядом и начал ворчать:

— Петли у тебя кривые, смотри, как надо! Вот так, ровнее!

Светлана молча сунула ему крючок.

— Ты что, сдурела? — фыркнул Дмитрий. — Вяжи сама, если начала!

Но желание вязать у нее испарилось. Она отодвинулась в угол и включила телевизор, надеясь забыться.

— Чего ты отползаешь? — недовольно пробурчал Дмитрий, нахмурившись.

Светлана притворилась, что не слышит.

— И что ты смотришь? — не унимался он, выхватывая пульт и переключая на спортивный канал.

В груди у Светланы закипела ярость. Они встречались почти год, а месяц назад он переехал в ее квартиру и начал настаивать на свадьбе. Сначала он казался заботливым — решал её проблемы, давал советы. Но теперь она поняла: это не забота, а удушливый контроль. Его «помощь» превратилась в бесконечные указания — как резать хлеб, как складывать бельё, как дышать.

Она чувствовала, будто растворяется, будто её больше нет. Всё чаще она мечтала исчезнуть — уйти с работы и не возвращаться в этот дом, где её ждал очередной «урок». Хуже всего было то, что она сама впустила его в свою жизнь. Теперь она лихорадочно искала способ разорвать эту петлю, отменить свадьбу, выгнать его.

— Может, хватит уже командовать? — спросила Светлана, сжимая подлокотники кресла.

— О чём ты? — Дмитрий изобразил непонимание, хотя в глазах мелькнул холод.

Это его «о чём ты» бесило её сильнее, чем привычка щёлкать суставами.

— О коромысле! — огрызнулась она. — Ты правда не видишь?

— Вижу, что ты срываешь злость на мне, — перевернул он ситуацию, будто он жертва.

— Меня бесит, что ты лезешь в каждую мелочь! — выкрикнула Светлана, и голос её задрожал.

— А что делать, если у тебя руки-крюки? — язвительно усмехнулся Дмитрий.

Светлана замерла. Слова вонзились, как нож. Но в этот момент она вдруг почувствовала лёгкость — решение пришло само.

— Если я такая беспомощная, нам не стоит быть вместе, — твёрдо сказала она. — Разъезжаемся. Свадьбу отменяем.

Дмитрий остолбенел. Он, такой «идеальный», не мог поверить, что его бросила какая-то «дура» — именно так он думал о ней и о всех женщинах.

— Ты что, с ума сошла? — закричал он. — Вместо того чтобы исправляться, ты ноОн хлопнул дверью с такой силой, что дрогнули стены, а Светлана, наконец, вдохнула полной грудью, будто сбросила мешок с картошкой со спины.