**«Она не любит мою дочь»: как одна записка перевернула всё**
Возвращаясь домой поздно вечером, Марина сбросила сапоги в прихожей и крикнула:
— Дорогой, я дома!
Но в ответ — тишина. Ни на кухне, ни в кабинете мужа никого не было. Странно. Обычно к этому времени Дмитрий уже приходил с работы. Она достала телефон, набрала его номер — гудки, но ответа не последовало.
«Неужели что-то случилось?» — ёкнуло внутри. На кухне, накрывая стакан воды, она заметила на столе сложенный листок. Сердце сжалось. Развернув записку, она прочитала и почувствовала, как кровь отливает от лица.
*«Я подал на развод. Не могу жить с тем, кто не любит мою дочь.»*
Перед глазами сразу всплыл их недавний скандал.
— Значит, для тебя Катя — чужая? — сквозь зубу процедил Дмитрий, сжимая кулаки.
— Что за чепуха?! Конечно, я её люблю! Ты же знаешь! — Марина пыталась сохранить спокойствие.
— Тогда объясни, почему в завещании о ней ни слова?! Только твои племянники?!
Она отвела взгляд. Объяснять не хотелось. Всё казалось ясным в голове, но слова путались.
С Дмитрием они прожили десять лет. Когда познакомились, ей было тридцать восемь, ему — сорок. У него была дочь Катя, которой тогда исполнилось десять. Марина никогда не была замужем. В молодости с ней произошла трагедия: авария, после которой врачи сказали — детей не будет.
Сначала было больно, потом — пустота. Но она научилась жить. Племянники, двойняшки её сестры, стали для неё всем. Она водила их в музеи, парки, помогала с уроками, растила как своих.
Работа, карьера, племянники — вот её мир. Она купила просторную квартиру в центре Москвы, создала свой уют, где царили порядок и забота. И однажды в этот мир вошёл Дмитрий — вдовец с добрыми глазами и девочкой, в чьей улыбке светилась озорная искорка.
Катя быстро привыкла к её дому. Марина заботилась о ней: уроки, обеды, вечерние разговоры, совместные поездки, подарки без повода. Даже с бывшей женой Дмитрия, Ольгой, у них были ровные отношения — дни рождения Кати они отмечали втроём.
Но годы шли. Катя выросла, влюбилась, собралась переехать к парню. Дмитрий, как отец, хотел помочь.
— Можно, Катя с ним поживёт в моей однушке? — спросил он как-то.
— Конечно, зачем спрашивать? Это же твоя квартира, — удивилась Марина.
— Но мы семья, я не хочу решать такое без тебя…
Она тогда улыбнулась, не придав значения его словам. Но через пару месяцев врачи предложили серьёзное лечение. Тревога не отпускала. Несмотря на оптимистичные прогнозы, она решила: на всякий случай надо оформить завещание.
И тут всё рухнуло.
— Ты же её любила! — Дмитрий смотрел на неё, будто видел впервые. — Почему если что-то случится, она не получит ничего?! Только племянники?! Только они для тебя важны?!
Марина опустила глаза. Объяснять, что завещание — не про любовь, а про ответственность, казалось бессмысленным.
Лечение прошло успешно. Дмитрий приходил в больницу каждый день. Словно той ссоры и не было. Словно всё улеглось.
Но как только она вернулась домой, её ударила чужая строчка на бумаге:
*«Я ухожу. Ты никогда не считала Катю своей. Прости.»*
Марина долго стояла с запиской в руках. Слёз не было. Только пустота.
«Значит, так и должно было быть…» — прошептала она.
Умолять не стала. В тот вечер она просто заварила чай, завернулась в плед и вышла на балкон. В тишине, под мерцание уличных фонарей, она сидела, слушая собственное дыхание. Жизнь будто замерла, но в груди всё ещё тлело — не боль… скорее, разочарование.
Ей казалось, она отдала этой семье всё, что могла. Но для кого-то этого оказалось недостаточно.
