**В тени испытаний**
— Я не нянька, — отрезал Дмитрий. — Я пашу на работе.
— Но мне нужно к парикмахеру, — умоляюще проговорила Алевтина.
— Вызови мастера на дом. Разницы почти нет.
Родителей, которые могли бы помочь, у них не было. Ни у Алевтины, ни у Дмитрия. Его родители давно уехали в Канаду, в Ванкувер, и возвращаться не собирались. Даже ради внуков.
— Он замечательный! — твердила Алевтина про мужа, но подруги только качали головами.
Ближайшая подруга, Зоя, поджимала губы и выговаривала:
— Я бы ни за что не терпела! Ты что, у него в кабале? Почему он себя так ведёт?
Речь шла о Дмитрии. Они с Алевтиной были женаты шесть лет, но подруги считали, что она совершила ошибку. Для них Дмитрий был тираном, деспотом, ломающим её волю.
Их семейный уклад и правда был необычным. Дмитрий зарабатывал деньги — у него был собственный автопарк, — но дома ничего не делал. Готовка, уборка, стирка — всё лежало на Алевтине. Их сын, четырёхлетний Глеб, тоже был её заботой. Оставить её одну, без ребёнка, Дмитрий не соглашался.
— Я не нянька, — повторял он. — Я устаю.
— Приезжайте к нам! — звала свекровь, Татьяна Степановна. — Мы с Глебушкой с радостью повозимся. А летать не хочется, старые уже.
Ей было едва за шестьдесят, но уговорить их приехать в маленький городок Выборг Алевтина не могла. Дмитрий обещал, что они когда-нибудь выберутся в Ванкувер, но всё откладывал.
Алевтинина мать, Антонина Васильевна, растила её одна после развода. Отец исчез из их жизни, когда дочери было два года. Мама умерла от болезни семь лет назад. Тогда, в час утраты, Дмитрий, с которым Алевтина только начала встречаться, стал её опорой. Не подруги, а он. Зоя, жившая в соседнем подъезде, тогда прихворнула и не пришла, когда Алевтина позвонила. Это было понятно — подруга берегла здоровье, но в горе Алевтина запомнила Дмитрия, который не отходил от неё.
Через два года они поженились. Ещё через три родился Глеб. Тогда Алевтина поняла: дома Дмитрий не помощник. Она крутилась, как могла. Встречи с подругами стали редкостью — им не нравилось, что она с коляской. Глеб мог капризничать, его нужно было кормить и переодевать. Алевтина видела, как это раздражает подруг, жаждущих отдыха от собственных детей. Она перестала ходить на посиделки. Никто не возражал.
Иногда заходила Зоя. Она жила с мужчиной без штампа в паспорте и детей не планировала.
— Почему не наймёшь няню? — спросила она однажды.
Алевтина удивилась. Зачем няня? Она справлялась. Дмитрий давал деньги, и она могла вызвать мастеров на дом.
— Зачем? — пожала плечами Алевтина.
— Ты всё время с Глебом! Так и до беды недалеко.
— С чего? Это мой сын. Я его люблю.
— Отдыхать надо. Или твой скряжничает на няню?
Алевтина промолчала. Она не спрашивала у Дмитрия про няню, но подозревала, что он скажет: «Справляйся сама».
— Вот именно, а ты говоришь — хороший, — усмехнулась Зоя.
— Хороший! Меня всё устраивает. Ты чего лезешь?
Они поссорились, и Зоя ушла. Алевтина выдохнула. Всё у неё хорошо! Дмитрий замечательный. Кому не нравится — до свидания.
Дмитрий много работал, лично контролируя дела. Иногда он находил время для семьи: водил Глеба в парк или на мультики. Алевтина видела, как он любит сына. Но дома был беспомощен: даже бутерброд себе не делал, считая, что это женино дело. «Надо беречь себя», — подумала Алевтина, и сердце сжалось. Почему она вообще об этом думает?
Через неделю она узнала, что беременна.
— Ура! У Глебушки будет сестрёнка! — обрадовался Дмитрий.
— Стихи заговорил, — улыбнулась Алевтина.
Но тревога, зародившаяся недавно в парке, не отпускала. Дмитрий с Глебом катались на качелях, а она смотрела снизу. Тогда она впервые подумала, что муж не справится без неё. А теперь — новая жизнь. Радость, но и страх. Почему? Неясно.
Глеба отдали в садик.
— Чтобы ты не уставала. Ты же беременная, — сказал Дмитрий.
Но дома всё равно всё делала Алевтина.
— Как ты будешь, когда я в роддом уеду? — спросила она.
— Не в первый раз. Не умер же.
— Тогда Глеба не было.
— Ерунда. Он в саду ест. Вечером пиццу закажу.
— Очень полезно, — вздохнула Алевтина.
Она позвонила свекрови, намекнув, что была бы рада их приезду.
— Привозите Глебушку к нам, — ответила Татьяна Степановна.
Алевтина чуть не выпалила: «Он вас не знает!» Дед с бабкой видели внука только по видеосвязи. Это не то.
Стало ясно: родители не приедут. Алевтина убеждала себя, что три дня в роддоме Дмитрий с Глебом как-нибудь переживут.
Садик облегчил жизнь. Алевтина ходила по магазинам, в салон красоты, даже в кино. Но фильм оказался грустным, и она разревелась. Однажды встретилась с подругами, но отказалась пить вино. Людмила, их одноклассница, скривилась:
— То с ребёнком — ни поесть, ни выпить. Теперь беременная, вина боишься. Что за жизнь у тебя?
— Нормальная. Мне нравится, — отрезала Алевтина.
Она решила больше не ходить на встречи. Два года без них обошлась — и дальше сможет.
Беременность протекала хорошо. Обследования показали, что родится девочка. Но с первыми схватками начался кошмар. Алевтина уехала в роддом ночью, на скорой.
— Утром Глеба в сад отведу и к тебе! — крикнул Дмитрий.
Она всё объясняла, куда вести сына, боясь, что он перепутает.
— Ты чего, мать? Куда все, туда и я! — отмахнулся он.
— А группа! Они же разные! — кричала Алевтина.
— Мам, я знаю группу! Езжай за сестрёнкой! — вмешался Глеб.
Врач улыбнулась, и скорая умчалась.
Роды длились двенадцать часов. Алевтина измуОчнувшись после тяжелой операции, Алевтина увидела Дмитрия, который осторожно качал их дочку на руках, и поняла, что даже в самых тёмных испытаниях есть свет.
