Огонёк в ночи
Алёна спала крепким сном, когда в дверь раздался настойчивый стук. Он ворвался в тишину, будто топором разрубил её.
— Батюшки, кто в такую рань? — пробурчала она, поворачиваясь на другой бок. Но стук не унимался, становясь всё назойливее.
— Да чего вам надо?! — сердито крикнула Алёна, вскакивая с кровати. Набросив потрёпанный халат, подошла к двери и глянула в глазок. На пороге стояла сгорбленная старушка, прижимающая к груди огромного рыжего кота.
— Кто там? — грозно спросила Алёна. Открывать она не собиралась — наслышана была о разном. Но вдруг старушка застонала, и Алёна, прильнув к глазку, увидела, как та медленно сползает по стене. Кот вырвался из её рук и забегал вокруг, жалобно мяукая.
— За что мне всё это? — вздохнула Алёна, отворяя дверь.
— Бабуль, вам плохо? Щас скорую вызову, держитесь! — Она подхватила старушку под руки и помогла добраться до дивана в горнице. Усадив её, Алёна кинулась к телефону.
Кот, устроившись рядом, зорко следил за девушкой жёлтыми глазами.
— Скорая едет, бабуля. Как вас звать-то? — спросила Алёна, стараясь говорить ровно.
— Матрёна Степановна, — хрипло ответила старушка. — Документы мои… вот, за пазухой, — слабо тряхнула она рукой.
Алёна осторожно достала из-под её одежды потрёпанную сумочку и вытащила паспорт.
— Деточка, я в больницу не поеду, — прошептала Матрёна Степановна. — Внук ждёт, деньги ему несу… А не то выгонит меня, а кота моего… Куда я его дену?
— Доктор скажет, можно вам идти или нет, — твёрдо ответила Алёна. — А за котом я присмотрю, не переживайте. Да чего это вы к внуку с деньгами идёте, а не он к вам?
— Ой, не спрашивай, милая… Не твоя забота.
Тут в дверь снова постучали. Алёна впустила фельдшера и санитарку. Они быстренько осмотрели старушку и повернулись к девушке.
— Бабку заберём в больницу, в четвёртую городскую, — сказал фельдшер. — Завтра передачу приноси: кружку, тарелку, бельё.
— Никуда я не поеду! — упиралась Матрёна Степановна, но голос её дрожал.
— Езжайте, бабуля, — ласково сказала Алёна. — Я завтра навещу. А коту вашему со мной хорошо будет, я их люблю.
Наутро Алёна проснулась с мыслью: «Ну вот, опять вляпалась!» Но тут же вспомнила добрый взгляд Матрёны Степановны и улыбнулась. «Может, и подружимся», — подумала она.
Алёна росла в неблагополучной семье. Родители-пьяницы не замечали дочь, и единственным теплом в её детстве были соседские старухи. Кто-то погладит по голове, кто-то пирожком угостит. Когда Алёне было тринадцать, родители отравились палёной водкой, и соседка Аграфена Петровна стала её спасением. Благодаря ей детдом не казался таким одиноким. Но в шестнадцать Алёна потеряла и Аграфену Петровну. С тех пор была одна.
К своим двадцати трём Алёна закалилась. Детдом научил её стоять за себя горой. Потому, решив проведать «внука» Матрёны Степановны, она не боялась. Адрес старушки она узнала из паспорта, отданного врачам.
Дом стоял в старом районе городка Дубки, на улице Берёзовой. У подъезда на лавочке сидели две пожилые женщины. Алёна присела рядом, и через десять минут знала всю подноготную.
Матрёна Степановна жила тут всю жизнь, одна растила внука после гибели дочери и зятя. Мальчишке было пять, когда он осиротел. Но, подрастая, связался с плохой компанией. Теперь, в свои восемнадцать, он выгонял бабку из дома, если та не приносила денег, заставлял её побираться, грозя придушить кота. Квартиру, доставшуюся от родителей, сдавал, а сам жил у бабки, где «теплее и сытнее». Милиция не вмешивалась — «семейные разборки».
Алёна закипела. Взлетела по лестнице и с размаху врезала в дверь. Ей открыл заспанный парень с мутными глазами.
— Ах ты, гадёныш! — Алёна наступала на него, как бульдозер. — Как ты смеешь бабку обижать? Собирай манатки и вали на свою квартиру, ясно?
Парень, ошалевший, молча кивнул.
— Ещё раз услышу, что ты её тронул, — я тебя пришибу! — добавила Алёна. — И даже не думай проверять.
— Да ладно, отвали! Ты вообще кто такая? — пробормотал он.
— Какая разница? Не послушаешься — найдётся у тебя кое-что интересное, и сядешь на нары, — бросила Алёна, вспомнив страшилки из детдома.
Через пятнадцать минут парень с сумкой покинул подъезд. Алёна осталась прибирать квартиру Матрёны Степановны. Надо было успеть навестить старушку и забежать в зоомагазин за кормом для кота.
В больнице Матрёна Степановна оживилась, увидев Алёну. Девушка раскрыла сумку, доставая гостинцы.
— Это вам перекусить. И за кота не волнуйтесь, он сыт. А внука вашего я выгнала на его квартиру. Не спорьте, не дело это — старуху на улицу гонять да кота мучить.
— Спасибо, родная, — прошептала Матрёна Степановна, глаза её блестели. — Думала, помру на улице, кому я нужна?
— Мне вы нужны. И коту вашему, — улыбнулась Алёна. — Отдыхайте, завтра опять приду.
Через неделю Алёна забрала Матрёну Степановну из больницы. Дома старушка ахнула:
— Как чисто, деточка! Чем мне тебя отблагодарить?
— Ничем не надо, — ответила Алёна. — Можно я вас бабушкой звать буду?
— Конечно, моя хорошая, — растрогалась Матрёна Степановна. — Что бы я без тебя делала?
Кот, довольный, мурлыкал на диване. Его кормили, холили, и, главное, в доме не было того, кто норовиПрошли годы, и Алёна, теперь уже бабушка, часто рассказывала внукам историю о том, как однажды ночью в её жизнь вошла Матрёна Степановна — и всё изменилось к лучшему.
