В маленьком посёлке под Нижним Тагилом, где уральские бураны разносят отголоски разбитых сердец, моя жизнь, такая надёжная на вид, рассыпалась в прах. Меня зовут Алевтина, и я столкнулась с изменой, которая разорвала мою душу. Мой муж, Дмитрий, оказался не тем, кем я его считала, и его рабская покорность перед матерью стала для меня крестом на всю жизнь.
Ненадёжный муж — это горе
Говорят, женщине нужен камень за пазухой, крепкая стена, о которую можно опереться. Без этого даже самая жаркая любовь гаснет, как лучина в метель. Но что делать, если твой муж, взрослый, казалось бы, человек, не способен сказать «нет» собственной матери? Каждое его слабоволие, каждая уступка её прихотям — словно нож в спину жены и матери его детей. Я, Алевтина, узнала это на своей шкуре.
Своё образование я получала далеко от дома, в большом городе. Там же встретила Дмитрия — человека, с которым связала свою судьбу. Любовь казалась нерушимой, как гранит, и я верила, что вместе мы переживём любые бури. Но жизнь распорядилась иначе.
Тень свекрови
После свадьбы мы переехали к Дмитрию — точнее, в хрущёвку, доставшуюся ему от родителей. Его мать, Валентина Петровна, жила в соседнем посёлке с мужем, но это не мешало ей быть вечной гостьей в нашем доме. Она появлялась почти каждую неделю, и её визиты растягивались. В семье родились дети: сначала дочка Лера, потом сын Егор. Но свекровь не оставляла нас в покое, будто не замечая тесноты.
Иногда она помогала с внуками, давая нам с Дмитрием редкую передышку. Но чаще её присутствие было тяжким бременем. Она требовала внимания, капризничала, и я чувствовала, что нянчу не только детей, но и её. После института мы с мужем нашли работу, но со вторым ребёнком я снова ушла в декрет. Теперь нас четверо ютились в этих стенах, а Валентина Петровна продолжала свои набеги, будто ничего не изменилось.
Разрыв
Жизнь превратилась в ад. Счастье утекало, словно вода сквозь сито. Я задыхалась от тесноты, от бесконечных дел, от её вечного присутствия. Я молила Дмитрия поговорить с матерью, установить границы. Иногда срывалась прямо при ней, но они были глухи. Дмитрий не смел перечить матери, а та лишь разводила руками, обещая бывать реже, но возвращалась снова.
Я кричала, плакала, но ничего не менялось. Душа рвалась на части. Как жить с мужчиной, который не защитит свою семью от прихотей матери? Я чувствовала себя чужой в собственном доме.
Последний шанс
Спасение пришло неожиданно. Моя сестра Татьяна, с которой мы всегда были близки, предложила переехать к ней в родной город. Её соседи освобождали квартиру побольше, и можно было заселиться, лишь поддерживая порядок. Район был не самый лучший, но это был шанс начать заново. Я обсудила всё с Дмитрием, и он согласился.
Собрав вещи и детей, я села в поезд, полная надежд. Встреча с сестрой и друзьями согревала душу. Я уже представляла, как мы с детьми начнём новую главу. Но тут зазвонил телефон. Я ответила, ещё улыбаясь, и услышала голос Дмитрия:
— Левка, я не приеду. Маме плохо. Какой я сын, если оставлю её одну?
Он сказал, что останется с ней. Будет присылать деньги и, может, приедет позже. Но потом снова вернётся к матери. Я стояла, сжимая трубку, и чувствовала, как рушится последняя надежда. Это был конец.
Новый путь
Слова Дмитрия гудели в висках. Я не могла поверить, что он выбрал мать, а не нас — свою жену и детей. Боль была нестерпимой, но я не сломалась. Осталась в новом городе, решив строить жизнь заново. Дети стали моим смыслом, а мысли о муже постепенно стирались.
Эта боль — как незаживающая рана. Особенно горько, что свекровь, бабушка моих детей, разрушила их детство. Я всё ещё надеюсь, что Дмитрий одумается. Но пока учусь жить без него — ради себя и ради них.
