**Когда сердце не обманет**

— Я тебе не нянька, Наташка. Я работаю, выматываюсь.
— А я, значит, цветы поливаю? Мне хотя бы раз просто… волосы покрасить?

Этот разговор звучал в доме Натальи и Сергея чаще, чем трель телефона. Он – подрядчик, с деньгами, с твёрдым взглядом. Она – жена, мать, хозяйка, стержень. Молча тянула быт, сына, себя. Подруги не понимали. Особенно Оля – самая близкая, с детского сада.

— Нать, он не муж, а командир. У меня бы такой был – через неделю развод!
— Он хороший! – упрямо твердила Наташа, но с каждым разом это «хороший» становилось всё тоньше.

Родителей рядом не было. У Наташи мама умерла от воспаления лёгких пять лет назад, а отец растворился, когда ей было четыре. Серёжины же родители укатили в Испанию и, несмотря на бодрые «чуть за шестьдесят», не спешили возвращаться даже ради внука.

Когда Наташа осталась одна после смерти матери, именно Сергей пришёл. Подруги были заняты: одна – гриппом, другая – любовью. Серёжа просто пришёл, остался, стал опорой. Тогда ей хватило этого, чтобы поверить.

Через два года – свадьба. Ещё через три – родился Алёшка. И тут Наташа поняла: дома Сергей – не помощник. «Я не нянька», – говорил он, и это стало мантрой.

Она пыталась вернуться в старую жизнь – кафе, парки, беседы с подругами. Но Алёшка в коляске всех раздражал. Кто-то не хотел слушать про распашонки, кто-то делал вид, что убегает на работу. Лишь Оля навещала. Но однажды спросила:

— Ты что, даже няню не можешь нанять?

Наташа промолчала. Вроде и могла бы, но у Сергея наверняка нашлось бы: «Справляйся сама». И она справлялась. По привычке. По любви. По долгу.

Когда Наташа узнала, что ждёт второго, внутри сковал странный, липкий страх. Не за себя – за семью. Как он? А если с ней что случится?..

— Ура! У Алёхи будет сестрёнка! – ликовал Сергей.

Алёшку отправили в садик – «чтобы не мешал», – сказал муж. Но дома всё так же лежало на Наташе: плита, пыль, стирка. Даже мысль попросить помощи казалась чужой.

Подруги звали в гости. Однажды она пошла. Но когда отказалась от шампанского, Марина ядовито бросила:

— То с коляской, то с животом. Ну и жизнь у тебя.

Наташа промолчала. Только внутри сжалось: да, не такая, как у них. Но её. И она её любит.

Беременность шла спокойно. Пока не начались схватки. Среди ночи она поехала в роддом.

— Утром Алёху в сад отведу и приеду! – пообещал Серёжа.

Но роды не шли. Час за часом, боль, мрак. Врачи ждали, не резали. Потом – срочно на стол. Операция.

Родилась девочка. Крепкая, крохотная. А Наташе становилось хуже. Температура ползла вверх. Анализы молчали. Через три дня дочку выписали – Сергей забрал её домой. А Наташу оставили. В палате, с жаром, с ужасом внутри. Как он? Как она? А если она умрёт?

Вызвали профессора Крылова. Он не стал ждать.

— На томографию. Немедленно.

Нашли воспаление. Наталью ввели в искусственный сон. Перед этим она успела расслышать: «Будем удалять матку. Иначе не вытянет».

И – пустота.

Открыла глаза – медсестра, капельница. Наташа слабо улыбнулась. Жива.

— Муж был. С коляской. Всё в порядке, не переживайте.

— Да он даже пельмени сварить не умеет… – прошептала она.

— Уже сварил. Смесь разводит. Алёху в сад водит. Держится. Честно.

Слёзы накатили. Он – держится.

Через неделю её выписали. Дом встретил чистотой. Ребёнок – сыт. Алёша – в саду. Муж – рядом. Пелёнки – свежие. Посуда – блестящая. Наташа смотрела на мужа как на чудо.

— А швы кто обрабатывать будет?

— Я. Есть возражения?

— Ты?..

— Я.

И каждую ночь к Веронике вставал он. Без нытья, без напоминаний. Просто – шёл.

— Как ты справился?

— Не ожидала?

— Честно? Нет. Но я всегда знала, что ты хороший.

— Я не герой, Нать. Я – муж. Просто нормальный.

Через два месяца, в день рождения Наташи, раздался звонок. Она открыла дверь.

— Сюрприз! – прошипела Тамара Степановна, ввалившись в прихожую с охапкой пакетов и умиления. За ней – Виктор Иванович, утомлённый, но радостный.

Наташа хотела спросить, где вы были, когда горело, когда она чуть не умерла… Но только взглянула – и сердце ёкнуло. Они – тоже часть этого мира, в котором у неё есть Сергей.

— Наташенька, не серчай, что не прилетели раньше. Но ведь Серёжка тебя не подвёл?

— Нет. Не подвёл. И не подвёл бы. Потому что он у меня – самый лучший.