Ты не родная, и прав у тебя никаких нет, змеиным шёпотом бросила золовка Алёна, стоя у гроба отца.
Варя вздрогнула, будто от пощёчины. В руках у неё сжимался букет белых хризантем, а в ушах звенело от этих слов. Вокруг шептались, крестились, а Алёна смотрела на неё с холодной ненавистью.
Алёна, давай не сейчас тихо выдохнула Варя. Папа ещё не предан земле.
Вот именно. Мой папа, подчеркнула Алёна. Родной. А ты кто? Приёмная дочка, которую он из жалости пригрел.
Варя положила цветы к изголовью и отступила. В горле стоял ком, а глаза застилали слёзы. Иван Степанович лежал в белой рубашке, которую она сама купила накануне. Руки сложены на груди, лицо спокойное. Казалось, он просто спит только больше не проснётся, не скажет: «Варюш, чайку попьём?», не потреплет по голове, как делал это тридцать лет.
Девочки, ну что за разговоры? подошла тётка Марина, соседка Ивана Степановича. На поминках ссориться грех!
Мы не ссоримся, отмахнулась Алёна. Просто кое-кому напоминаю её место.
Тётка Марина покачала головой и отошла. Варя стояла в стороне, чувствуя себя чужой среди людей, которых знала с детства. Соседи, коллеги отца, дальняя родня все пришли проводить его, а она вдруг осознала: по их мнению, у неё нет права стоять здесь.
Варь, как ты? подруга Галя обняла её за плечи. Держись
Спасибо, что пришла
А чего Алёна так на тебя смотрит? Будто ты ей квартиру отобрать собралась.
Она считает, что мне здесь не место.
Как не место?! Ты же с Иваном Степановичем с малых лет жила! Он тебя как дочь растил!
Варя кивнула, вытирая слёзы платком. Она помнила, как в пять лет Иван Степанович привёз её из детдома в свою хрущёвку. Большой, добрый мужчина с седыми усами, пахнущий махоркой и ласково приговаривающий: «Вот твоя комнатка, Варюша. Теперь тут твой дом».
Варя, иди сюда, позвала Алёна.
Та подошла, ожидая новых колкостей, но та неожиданно взяла её под руку и отвела в коридор.
Насчёт наследства поговорим, отрезала Алёна. Квартира и дача мои. Я кровная.
Варя растерялась. Она вообще не думала о наследстве голова была занята другим: как организовать поминки, кого позвать, где взять деньги.
Алёна, давай после похорон
Нет, сейчас. Чтобы потом не было «я не знала». Завещания нет значит, всё по закону. А по закону наследники первой очереди дети и супруги. Ты никто.
Но он меня удочерил! У меня документы есть!
Алёна скривила губы.
Удочерил из жалости. А теперь решила на мою шею сесть? Квартиру в центре заполучить?
Мне не нужна твоя квартира! вспыхнула Варя. Только папины книги да фото. Остальное твоё.
Ага, конечно. Все так говорят, а потом в суд бегут.
Варю затрясло от обиды. Тридцать лет она считала эту семью своей, Ивана Степановича отцом, Алёну сестрой. А оказалось, была просто приживалкой.
Знаешь что, Алёна, тихо сказала она, даже спорить не буду. Делай как знаешь. Только папу похорони достойно.
Ты мне указываешь, как хоронить родного отца?!
Да. Потому что последние годы он жил со мной, а ты приезжала раз в месяц на полчаса.
Алёна покраснела.
Зато я его кровь и плоть, а ты подкидыш из детдома!
Слова ударили больнее пощёчины. Варя развернулась и ушла в зал, где лежал Иван Степанович.
На следующий день после похорон Варя вернулась в пустую квартиру. На столе лежали документы справка о смерти, паспорт отца, трудовая. Среди них она наткнулась на завещание.
Сердце ёкнуло. Оказывается, оно было! Иван Степанович оставил квартиру и дачу обеим дочерям поровну. Подпись, печать нотариуса всё как положено.
Теперь она понимала, почему Алёна так нервничала.
Наутро раздался звонок:
Ты где?! Мы же договорились отпевание в морге!
Нет, в церкви. Папа хотел по-православному.
С чего ты взяла?! Он мне ничего такого не говорил!
Потому что с тобой он виделся раз в месяц. А со мной жил.
Хватит мне указывать! Я решаю, как хоронить отца!
Алёна, я нашла завещание. Так что давай без скандалов. Отпевание в церкви.
В трубке повисло молчание.
Какое завещание?!
То, что он год назад у нотариуса оформлял. Приезжай к десяти.
После похорон в кафе Алёна подошла к Варе:
Покажи завещание.
Та протянула документ. Алёна прочла и скривилась:
Оспорю. Докажу, что папа был не в себе.
Он был в здравом уме!
Посмотрим. И даже не думай в квартиру заходить! Я замки поменяла!
Что?! Мои вещи там!
Выброшу на лестницу. Хочешь судись.
Варя наняла адвоката. Тот сказал: завещание законное, но суд будет долгим.
Она шла по улице и думала: ещё неделю назад у неё была семья. Теперь только память об отце и война с «родной» дочерью.
Но Иван Степанович считал её своей. И Варя будет бороться не ради квартиры, а ради справедливости.
Потому что иначе предаст того, кто когда-то дал ей дом, когда весь мир от неё отвернулся.
