**Запоздалая расплата**
Когда Свете было пять, мать бросила её. Не в детдом — в бабушкиной хрущёвке. Просто исчезла, выйдя замуж. Новому мужу чужая девочка была не нужна, а у Маргариты хватило жестокости — или слабости — уйти, не оглядываясь. Годы спустя Светлана с ужасом осознавала: если бы не бабушка, мать сдала бы её в интернат без раздумий.
Изредка Маргарита появлялась — нарядная, с дешёвыми конфетами «Мишка на Севере». Света бросалась к ней, прижималась к дублёнке, вдыхала запах «Красной Москвы», цеплялась руками. Но бабушка — суровая, с потрёпанными руками — тихо, но твёрдо уводила её в комнату.
— Бабуль, ну чуть-чуть, я не хочу спать…
— Нам с мамой надо обсудить дела. Иди, зайка.
— Она потом придёт?
— Как знать…
Маргарита не приходила. Света, прижавшись к двери, ловила обрывки фраз. Позже, став старше, сложила их в жуткую мозаику.
— Ну пойми, я его люблю.
— Ты и про первого так говорила. «Рожу — женится»…
— Сейчас всё иначе! Он серьёзный человек. Мам, ну сколько Светка будет жить с тобой? Лет до шестнадцати? Потом замуж сбежит. А я? Останусь одна в сорок. Кому я такая нужна?
— И ради этого — выкинуть ребёнка?
— Я умоляла его взять её… Отказал. Что я могла?
— Мужика хоть понять можно. А тебя — нет. Тебе дочь не жалко?
— Ты вырастишь её лучше меня…
И каждый раз бабушка захлопывала дверь. Укачивала внучку, шла на ночную смену в бухгалтерию. Её жизнь — скидки в «Пятёрочке», отложенные рубли на Светкино образование, вечная боль в спине.
Но винила себя. Где просчиталась? Почему Риточка выросла эгоисткой, живущей «хочу», а не «надо»? Любовь не прикажешь, но можно хотя бы притвориться.
Она твердила Свете:
— Мама не приедет. Не потому что ты плохая. У неё теперь другая семья. А мы с тобой — свои люди.
Но Света страдала. В десять лезла в «ВКонтакте» — искать мать. Аккаунт закрыт. То ли Маргарита сама запретила, то ли новый муж. Девочка рыдала в подушку, сжимая плюшевого медведя.
К пятнадцати всё стало ясно. Через фейковые страницы добралась до сводных сестёр. Фото: Сочи, Анапа, кафе с блинами. Маргарита, обнимающая младших. Их мама. Не её. Свету рвало от злости. Почему она — как дворовый котёнок?
К восемнадцати боль превратилась в злобу. Снились кошмары: мать и сёстры тонут в Чёрном море, а она стоит на берегу и смеётся. Бабушка крестила её ночью:
— Отпусти, внученька. Бог всё видит.
— Богу не до нас, бабуля. Вселенные ему своротить. А мстить — наше дело.
Света училась, как одержимая. Бабушка гордилась, но знала — эта учёба лишь броня от ненависти.
В двадцать три — диплом, переезд в город, где жила мать.
— Видела её?
— Видела. Садилась в Lexus с мужем и девочками.
Яд копился. Почему одним — любовь, другим — помойка?
В двадцать пять Света нашла Артёма — красавца из эскорта. Заплатила полмиллиона рублей.
— Снимешь так, чтобы ей стыдно было в зеркало смотреть.
— Сделаю, как для Первого канала, — усмехнулся он. — У неё глаза уже пустые. Такие быстро падают.
Маргарита сидела в «Шоколаднице» после йоги, заказала латте. Не заметила, как рядом возник он — с голосом, будто шёлковый шарф по коже.
— Ты божественна. Разреши проводить…
Она растаяла. Забыла про мужа, дочек, паспорт в сумке.
Видео разослали: мужу, дочкам, подругам из ЖЭКа. С левого номера. От Светланы.
Та ночь — первая без кошмаров. Утром напевала «Любимый город» под душем.
— Ты сияешь, — заметил сосед по офису.
— Как после исповеди.
Муж выгнал Маргариту.
— Дочки у бабушки. Рвут твои фото. Работай — будешь платить алименты.
Она пришла к старому дому.
— Купили у старухи. Внучка бумаги подписала.
Номер всплыл в памяти. Голос Светы:
— Привет, мама. Я — та, кого ты предала. Я отправила это видео. Хотела, чтобы ты почувствовала м**— Теперь ты знаешь, каково это — быть выброшенной на улицу, — сказала Света и бросила трубку, навсегда стирая мать из своей жизни.**
