**Запись в дневнике**
В дорогом ресторане Москвы, где воздух был пропитан ароматом белых лилий и дорогих духов, моя свекровь, Елизавета Игнатьевна Морозова, отмечала свой пятидесятый юбилей. Она стояла в центре зала в подвенечном платье от модного кутюрье, ловя восхищенные взгляды гостей.
Подняв бокал с шампанским, она обвела всех бархатным, властным взглядом.
Дорогие мои! Спасибо всем, кто разделил со мной этот вечер! Голос её, отточенный годами светских раутов, звучал сладко и льстиво. Пятьдесят не итог, а лишь начало. Начало настоящей жизни, в которой нет места пошлости и фальши.
Гости зааплодировали. Мой муж Всеволод, сидевший рядом, нервно сжал мою руку под крахмальной скатертью. Он ненавидел эти мероприятия, где его оценивали исключительно как «сына той самой Морозовой».
Я могу гордиться тем, что вырастила прекрасного сына, продолжала Елизавета Игнатьевна, и её взгляд, словно прицел, нашел меня. И он, моё сокровище, нашёл себе супругу.
В воздухе повисла тяжёлая пауза. Я почувствовала, как десятки глаз устремились на меня.
Полина девушка целеустремлённая, свекровь сделала глоток шампанского. Пусть её корни не в московском бомонде, пусть она, скажем так, простая деревенская девушка, но хватка у неё железная! Сумела же зацепиться в этом городе, покорить моего мальчика. Не всем так везёт!
Зал наполнился сдержанными смешками. Это было её искусство унизить, завернув оскорбление в комплимент.
Я не изменилась в лице. Просто достала телефон.
Всеволод тревожно посмотрел на меня.
Полень, не надо Оставь.
Но я уже подала знак администратору.
На огромном экране позади именинницы вместо слайд-шоу с детскими фото моего мужа внезапно появилось видео.
Кадр дрожал, но было видно всё: офисный холл, дорогой ковёр, и на коленях она. Елизавета Игнатьевна.
Вымкни это! закричала она, но было поздно.
На матовых дверях кабинета на заднем плане чётко читалось золотое тиснение:
**«Соколова».**
Моя девичья фамилия.
Гул пробежал по залу.
Это что за фонд? прошептала двоюродная тётя.
«Соколова»? Да это же один из крупнейших инвестиционных холдингов!
Свекровь побледнела. Глаза её, ещё минуту назад сверкавшие презрением, наполнились ужасом.
Ложь! завопила она. Эта выскочка всё подстроила!
Но её слова потонули в общем гуле.
Строгий мужчина на видео мой зам, Артём Сергеевич.
Месяц назад Елизавета Игнатьевна пришла к нему, не зная, кто его начальник. Умоляла о кредите под залог сомнительных картин. Когда он отказал упала на колени.
Она не знала, что за стеклянной дверью сидела я.
Мама? голос Всеволода дрогнул. Он смотрел на неё, и мир в его глазах рушился. Это правда?
Я не перед ней унижалась! закричала она. Я шла в солидную компанию!
Тут один из гостей, седовласый банкир, громко рассмеялся.
Солиднее «Соколовой» не найти, Елизавета. Для меня честь быть знакомым с её владелицей Полиной Евгеньевной.
Это был финальный удар.
***
Дорогой домой мы ехали молча. Сева сжимал руль так, что костяшки пальцев побелели.
Почему молчала? спросил он наконец.
Ты влюбился в ассистентку с блеском в глазах, а не в директрису. Я боялась, что если ты узнаешь правду что-то изменится.
Он резко затормозил у светофора.
Я идиот. Моя зарплата пыль в твоих отчётах.
Я люблю тебя не за деньги, тихо сказала я.
Ты хотела, чтобы я любил тебя, а не твои миллионы.
В его голосе не было упрёка. Лишь горечь прозрения.
***
Прошло два года.
Мы сидели на террасе подмосковного дома. Сева читал вслух нашему сыну сказку про мишку.
Елизавета Игнатьевна, тихая и смирная, наблюдала за внуком. Её галерея теперь под контролем моего фонда.
Я откинулась в кресле, слушая их смех. Вчера закрыла крупнейшую сделку. А сегодня была просто женой и матерью.
Сева подошёл, взял мою руку.
О чём задумалась, Полина Соколова?
Вспомнила тот юбилей. Где меня назвали деревенщиной.
Он улыбнулся.
В чём-то она была права. У тебя есть корни. Настоящая сила, которую не купишь. За это я тебя и люблю.
Сын сладко зевнул у него на руках.
В тот вечер я поняла: счастье не в деньгах и не в мести. Оно в тишине семейного вечера, заслуженного без лжи.
**Вывод:** Правда рано или поздно вскроется. Но только от вас зависит станет она оружием или фундаментом для новой жизни.
