Эх ты, неблагодарная! Мы тебя растили, кормили, а ты родного отца на смертном одре бросаешь!
Мама, хватит! Ни копейки больше не пришлю, пока вы всё пропиваете. Не намерена спонсировать ваши попойки! Светлана старалась говорить твёрдо, но слёзы предательски блестели на глазах.
Тогда и не звони больше! С тобой разговаривать не желаю! И отцу запрещу! мать резко бросила трубку.
Светлана опустилась на стул, положила телефон на кухонный стол и закрыла лицо ладонями. Из детской донёсся плач маленького Миши. Женщина сглотнула ком в горле. Надо держаться. Ради него нужно быть сильной.
Но как оставаться сильной, когда воспоминания грызут изнутри?
…Перед глазами всплывали обрывки детства. Тяжёлый запах перегара и прокуренных стен. Обшарпанная комната с отклеившимися обоями и вмятинами на двери здесь она пряталась, когда родители в пьяном угаре орали друг на друга и швырялись тарелками. Маленькая Света не понимала, что происходит, но инстинктивно сжималась в комок, боясь, что завтра кто-то из них не проснётся.
Единственными игрушками были пустые банки, целлофановые пакеты и пивные пробки. Из них она строила «домик», играла в «нормальную семью» и мечтала, что когда-нибудь у неё будет всё иначе: любящие родители или хотя бы возможность самой стать хорошей матерью.
С матерью, Татьяной, было хуже всего. Даже трезвая, она вечно кричала, а любая оплошность упала ложка, рассыпала сахар заканчивалась подзатыльником или ремнём. Сейчас Светлана понимала: вины её не было, мать просто вымещала злобу. Но тогда девочка верила, что заслужила этот ад.
Отец, Дмитрий, иногда «просыпался». Возвращаясь с завода, хрипло спрашивал:
Тань, ты хоть ребёнка накормила?
Сама справится! Не маленькая! огрызалась мать.
Тань, ей семь лет! Это ты взрослая вставай, вари! он хлопал кулаком по столу, и та, ворча, шла к плите.
Чаще ужин состоял из макарон с сосисками. А чаще Света жевала сухой хлеб, грызла морковку или доедала вчерашнюю холодную гречку.
Страх стал её тенью. Она засыпала под звон бутылок, просыпалась от криков. И шептала в подушку: «Господи, пусть это кончится…»
Спасением стала учёба. После школы Света уехала в техникум в Екатеринбург. Первую ночь в общаге плакала от облегчения, но потом грызла себя: «А как же родители? Они без меня пропадут…»
С матерью связь оборвалась сразу. Та даже не звонила. С отцом медленно угасала.
Свет, ну как ты там? хрипел он в трубку.
Ей хотелось крикнуть: «Лучше без вас! У меня теперь друзья, которые не морщатся от моего запаха!» Но она говорила:
Всё нормально. А у вас?
Тоже ничего… он замолкал, не зная, о чём говорить, и через пару минут неловко прощался.
Своё прошлое Светлана скрывала даже от мужа, Сергея.
Мои родители не приедут на свадьбу, сказала она ровным голосом, хотя сердце колотилось. Они в деревне, далеко. Не смогут.
Да что ты? Давай билеты купим! удивился Сергей. Это же родители. Все хотят видеть, как дети женятся.
«Все. Кроме моих», подумала Света, кусая губу.
Не получится. У мамы давление, поездки ей вредны. Я им фотографии отправлю…
Она помнила, как в десять лет пригласила подругу. Мать тогда устроила скандал прямо за столом.
Заткнись! Ты в моём доме сидишь, моё жрёшь! орала она на испуганную девочку, попытавшуюся их помирить.
Подруга сбежала в туалет и долго не открывала дверь. Когда Света прорвалась, та плакала. Больше гостей она не звала.
И теперь не хотела такого «позора» на свадьбе. Даже не сообщила родителям. Зачем? У неё была новая жизнь тихий дом, где никто не орал, и сын Миша.
Но прошлое нагнало.
Свет, отец твой совсем плох… позвонила соседка. В больницу забрали.
Сердце ёкнуло. Она ждала этого, но не была готова.
Что с ним?
Жёлтый весь, худой. Врачи говорят, печень. Да у них там всё… Может, приедешь?
В тишине повисло неозвученное «попрощаться».
Постараюсь, прошептала Светлана.
Вечером она во всём призналась мужу. Рассказала про пьянки, крики, про отца, который иногда «защищал».
И это ты называешь заботой? фыркнул Сергей. Допустить, чтобы ребёнок рос в таком аду?
В её глазах стояла такая боль, что он понял: она всё равно их любит. Как бездомный пёс, лижущий руку даже после пинка.
Свет, с Мишкой тебя одну не отпущу. Да и денег на поездку нет… Но если хочешь переведём на лекарства.
Она переводила. Больше, чем он разрешал. Говорила, что к парикмахеру идёт, а сама отправляла родителям.
Отца выписали. Ненадолго. Через два месяца соседка позвонила снова:
Как же так? Человек угасает, а дочь даже не приедет!
Я помогаю! Деньги отправляю!
Оказалось, всё уходило на водку. Мать ныла, что дочь её бросила, отец жаловался, что жена «зажимает» деньги на таблетки.
Разговор с матерью закончился скандалом. «Не звони больше!» Шантаж. Головой Света понимала манипуляция. Но там же отец…
Ночью она искала реабилитационные центры. Нашла в соседнем городе. Дорого, но Сергей поймёт.
Наутро позвонила отцу:
Пап, есть клиника хорошая. Там помогают… ну, тем, кто бросить не может. Давай попробуем?
Отстань! рявкнул он. Не нужна мне твоя помощь! Сам справлюсь!
Тут она поняла: он не хочет. И она бессильна.
Пап…
Света, забудь. Всё нормально.
Когда трубку положили, в горле стоял ком. Но в груди, странно, стало легче. Она сделала всё. Больше только ценой своей семьи.
Света подошла к к
