**Чужая беда**
С самого утра Семёну Марковичу было не по себе. Голова кружилась странно, а перед глазами то и дело плыла мутная пелена. Он, конечно, надеялся вовсе не проснуться, но упрямый организм умирать не собирался. А Сонечки-то уже нет рядом
Тяжёлый вздох вырвался из его груди.
В очереди у кассы супермаркета собралось уже несколько человек, и Семён Маркович занервничал женщина задерживает. Но она стояла спокойно, ухоженная, красивая, даже с лёгкой улыбкой. Дочь попросила купить соевое молоко, вот она и зашла. «Себе-то не ври, подумала она, домой идти не хочется». В последнее время там стало невыносимо. Не то чтобы не было уюта квартиру они с Борисом обустроили прекрасно, денег хватало Но разговаривать перестали. А раньше им всегда было весело, как той парочке, что за её спиной перешёптывалась.
Лохматый парень с тонкой детской шейкой нежно обнимал свою подружку. Девушка была бы хороша, если бы не вся выкрашена в чёрное: тени под глазами, губы, ногти, волосы, даже выбритый висок бунт во плоти. Но влюблённому это не мешало он смотрел на неё, не отрываясь, отламывал кусочки свежего багета, и в глазах его горели звёзды.
«Что за ерунда, подумал Семён Маркович, и народу в магазине нет, и очередь в кассу». Деловитый мужчина с папкой, кефиром и булочками нервно вздыхал, торопился, поглядывал на часы.
Всё это старик замечал краем глаза старая разведческая привычка. А вот руки не слушались: дрожали, путались в застёжке потрёпанного кошелька, никак не мог сосредоточиться.
Давайте быстрее, дед! кассирша бросила на него недовольный взгляд. Люди ждут!
Семён поспешил уйти. «Бог с ним, с хлебом, махнул он рукой, всё равно нынче только дорогой, из какой-то особой муки. На таком разоришься».
Жили они с Сонечкой скромно, даже бедно. Пенсия маленькая, да и на то спасибо старики, иждивенцы. А квартирка в последнее время совсем разваливалась: то кран подтекает, то труба лопнет. Ремонтировать самому уже невмоготу девятый десяток на дворе. А Сонечки нет
Познакомились они на войне. Соня была совсем девчонкой, приписала себе два года, иначе бы не взяли. Медсестрой работала, ползала под пулями, вытаскивала раненых обычное дело.
Семён был разведчиком. В самом конце войны его, без сознания, взяли в плен. Без документов за линию фронта их не брали, вся группа погибла. Кто вынес не знал. А что еврей немцы не разглядели, не похож. Да и не до того было. Когда лагерь освободили, он уже умирал. Сонечка его выходила, подложила документы погибшего солдата иначе бы после плена пропал. Умница была, его Сонечка.
Детей Бог не дал надорвалась она на войне. Жили скромно, работали. В Израиль уехали в семидесятых, когда Соне поставили страшный диагноз. Боялись из-за документов, ночей не спали. Но вылечить могли только там. Вот и поехали.
Всю жизнь боялись.
Поэтому в инстанции не ходили.
Первые годы на чужбине тоже были не сахар. Соню вылечили, но к бывшим узникам концлагерей относились по-разному. Да и русских не жаловали. Тяжёлую жизнь прожили
А после смерти Сонечки дни и вовсе потускнели. На хлеб с молоком хватало, а больше старику и не надо.
Старик у кассы наконец перестал копаться в монетах, виновато улыбнулся и вдруг начал медленно оседать на пол.
Первой подхватила его та самая красивая женщина, поддержала, приподняла голову. Подбежали и остальные: парень-бунтарь скинул кожанку, чтобы подложить под голову, девушка звонила в скорую, упитанный мужчина махал шляпой, создавая поток воздуха.
Вот так. Маленькая, гордая страна, где все «понаехавшие», но чужой беды не бывает
Пока возились с дедом, договаривались с врачами, спасали словно сроднились. Улыбки стали теплее, взгляды добрее.
Ася, как врач, взяла на себя руководство. К приезду скорой деду стало легче таблетки нашлись в кармане, а принять он забыл. Ася записала данные, а на следующий день перезвонила привыкла всё доводить до конца.
Дедушка чувствовал себя лучше, его можно было забирать. Вот только забирать было некому.
Ася сама отвезла Семёна Марковича домой. Почему этот старик тронул её сердце она и сама не понимала. Но когда вошла в квартиру, ужаснулась старый таз на кухне, в который капала вода с потолка, лишил её покоя. Весь день перед глазами стоял одинокий старик в разваливающемся жилье.
На следующий вечер Ася твёрдо постучала в дверь. Её не слышали внутри смеялись и разговаривали. Женщина вошла и обомлела: Семён Маркович, довольный, сидел в кресле, а перед ним, словно загипнотизированные, сидели влюблённые из магазина. Смотрели на старого солдата, не отрываясь. Зашли проведать
Асенька, милая, заходи!
Старик попытался уступить ей единственное кресло
Ремонт начали с малого покрасить стены, починить кран Но старый дом только этого и ждал. Всё посыпалось, и работа превратилась в снежный ком.
Семён Маркович отнекивался, говорил, что ему ничего не нужно но в душе давно не испытывал такого подъёма. С одной стороны неловко, с другой столько хорошего вдруг появилось в жизни.
«Бунтари» трудились не покладая рук носили мусор, скребли, мыли. А тот самый мужчина в шляпе, оказалось, жил на соседней улице и был отличным штукатуром. Материалы купил за свои.
Однажды, в самый разгар работы, в коридоре возник Борис, муж Аси.
Ну и что вы тут натворили?
Не может быть! Ася даже головой покачала. Конечно, она рассказывала ему про дедушку, про ремонт но думала, он и слушать не стал. В последнее время они почти не общались.
Йось, записывай! командовал Борис.
Он давно руководил IT-компанией, ходил в костюмах, а
